Роман между Цинни и Зубром не дошел еще даже до стадии помолвки, поэтому особых моральных терзаний еще и по их поводу я не испытывал. Падре, испытывающий естественное беспокойство за судьбу племянницы, тоже считал, что подобная разлука только послужит лишней проверкой крепости чувств. Единственное, что его несколько огорчало, так невозможность все-таки потихоньку воздействовать на «заблудшую душу» — Александра. Он не терял надежды, что сможет если не обратить его в католичество, то хотя бы сделать более терпимым к религии. Ну, это совершенно не моя забота. У каждого из них своя голова имеется, пусть сообща и добиваются компромисса. Хотя, честно признаюсь — перспектива иметь своего человека в ближайшем окружении вероятного нового Генерала Ордена выглядит уж очень заманчиво. Сейчас лучше отложить такие мечты, хватает вполне конкретных забот.
Чтобы не слишком подгонять инженеров из НПЦ «Ломоносов», старт новой экспедиции не слишком форсировали. Они даже смогли встретить Новый год вместе со всеми «попаданцами», остававшимися на тот момент в форте. Но уже в первую неделю января отправились в путь.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Этюд для оркестра без роялей
— Арфы нет, возьмите бубен!
Из фильма «В бой идут одни „старики“»
Весна 1792 года. Калифорния. Ирина.
Май, конец весны, на дворе тепло и солнышко играет вовсю. Через неделю как раз вторая годовщина нашего пребывания здесь. Постепенно жизнь становится меньше похожей на постоянный аврал. Дверь в стеклодувной мастерской слегка приоткрыта — новые заказы от химиков уже выполнены, все промыто, просушено, даже печь потушена. Девушки отпущены к себе по домам, а мы с Катей сидим за столом у окна мастерской и разглядываем переписанные вручную, зачастую очень корявым почерком, материалы по изготовлению цветного стекла. Бумаг много — целая кипа со схемами, рисунками, длиннющими расчетами состава шихт, списками присадок, которыми окрашивают стекломассу. Думаем…
Внезапно что-то заскрипело. Мы с Катрусей обернулись на звук. В двери показалась любопытная мордашка одной из маленьких учениц школы.
— Это кто там такой любопытный скрипит, понимаешь ли?! — посмеиваясь, спрашивает сестра.
Малышка смущается, краснеет, елозит глазами по подолу своего индейского платьица. Сопит, явно что-то хочет сказать, но пока не решается.
— Ой, какие мы смущенные-е!.. — улыбаюсь уже и я. — Тебя как же зовут-то, чудушко?! Иди сюда, не бойся! Познакомимся.
Девочка неуверенно переступает порожек и семенит к нам. Добирается, наконец, к нашему столу и цепляется пальцами за столешницу, приподнимаясь при этом на цыпочки. Ну, конечно, ей же интересно, что тут у нас такое на столе — а росту не хватает. Пододвигаю еще одну табуретку, а Катя подхватывает девчушку и усаживает гостью на нее.