Электра протянула ему руку через окно и кокетливо подтвердила:
— Да, я Электра Уэллс!
Розалин, проверявшая кухню, состояние которой не вызвало у нее особого восторга, внезапно появилась в комнате, и Лестроуд, застывший на добрых полминуты в немом восхищении, проявил невероятное проворство, перескочив через подоконник и отвесив прямо-таки театральный поклон.
— А это, должно быть, мисс Уэллс?
— Она самая, — откликнулась Розалин, одарив его самой обворожительной улыбкой. — Я на два года старше Фредерики, но никто этого не замечает. Я, видите ли, никогда не работала, — пояснила она, — а она, если хотите знать, работает с шестнадцати лет.
Хамфри Лестроуд явно был потрясен столь откровенным признанием.
— Это многое объясняет, — произнес он. — Вашу сестру хлебом не корми, дай ей тяжелую работу; что же касается вас, моя дорогая, — и он подчеркнуто восхищенно посмотрел на Розалин, — трудно представить себе, чтобы вы за свою жизнь хоть палец о палец ударили. Вы уж простите меня, но максимум, что я могу себе вообразить, — так это сбор клубники к чаю… в эдакой соломенной шляпке в стиле ретро…
Она кокетливо засмеялась:
— Но и это довольно изнурительный труд, когда солнце стоит над головой.
— Да и опасный, — подхватил он, пристально глядя ей в лицо и как бы указывая взглядом на исключительную белизну ее кожи. — Такая цветовая гамма требует неусыпной бдительности, и я бы не удивился, если б вы ходили все время с зонтиком на случай угрозы со стороны атмосферы.
Электра, заботящаяся об обеих дочерях и привыкшая к неотразимому впечатлению, которое с первого взгляда производила Розалин на большинство представителей сильного пола, будучи, тем не менее, индивидуалисткой, решила пресечь, поток комплиментов в самом начале.
— Мистер Лестроуд, — вступила она, — вы были так добры к Фредерике — хотя сама Фредерика вовсе не намеревалась особо на этом останавливаться, — что и не знаю, как благодарить вас! Вы позволили нам приехать сюда, и, как я понимаю, коттедж входит в условия оплаты ее работы… Я очень и очень благодарна вам за это. — Ее темно-синие глаза, казалось, искрятся под его взглядом. — Но вы сами видите, в каком все здесь состоянии; если что-нибудь можно сделать, чтобы привести помещение в божеский вид, — она изящным движением ручки с наманикюренными ногтями окинула скудно обставленную комнату, — добавить что-нибудь из мебели, чтобы скрасить это убожество… Разумеется, речь не идет о каких-то излишествах, достаточно постелить новый ковер в гостиной да заменить эти ужасные кровати наверху… я не могу спать на плохом матрасе!