— Черт возьми, Чейз, вы испугали меня до полусмерти.
Он не ответил. Он был слишком увлечен разглядыванием ее, чтобы сказать что-то более или менее вразумительное.
Ее грудь выпирала из-под хлопка, соски напряглись, словно звали его к себе.
Джо скрестила руки на груди. Чейз на мгновение задумался, почему она испытывала смущение, когда он замечал признаки ее чувственности. Она опустилась на колени, и футболка задралась, еще больше обтянув ее грудь и попку. Он не чувствовал ничего, кроме переполнявшего его желания.
Она собрала кусочки фарфора, каждое движение ее тела, едва прикрытого тонким хлопком, причиняло ему невыносимые муки. Чейз закрыл глаза, стараясь защититься от желания, разрывавшего его тело.
— Вам обязательно разгуливать по дому почти нагишом?
Джо посмотрела па него, ее рот открылся от изумления, а в руках позвякивали осколки чашки.
— Если нет оркестра и большая свита не следует за мной, поддерживая шлейф, парадом это вряд ли можно назвать. Что же касается того, как я одета… — Она поднялась и оглядела себя. Щеки ее вспыхнули. — Я думала, вы работаете в своем кабинете.
— Вы будете утверждать, что не пытались завести со мной сексуальную игру?
Ее спина напряглась, и она повернулась к нему лицом.
— Кто бы говорил о сексуальных играх, Чейз! Вы не имеете права судить меня с таким праведным видом после того, что вы сделали сегодня.
— Вы даете мне для этого все основания, Джози. Не вините меня за то, что я готов принять ваше предложение.
Она окаменела.
— Я просила вас не говорить со мной в таком тоне. — Она схватила полотенце и стала порывисто сметать мелкие осколки с пола.
Чейз заметил боль, которую она пыталась спрятать. Порыв гнева вспыхнул в нем при мысли о человеке, так сильно обидевшем ее, и он внезапно почувствовал, что вел себя жестоко, когда играл на этом.
— Простите, Джо. Я зря это сказал.
Ее руки опустились, и она взглянула на него полными слез глазами.
Он сам испугался вопроса, который сорвался с его губ:
— Хотите рассказать мне, что произошло?
Джо покачала головой и слабо улыбнулась, бессмысленно водя тряпкой по полу.
— Это просто жалость к себе. Но все равно спасибо за то, что спросили. Извините, что причинила вам неудобство. Я выросла с тремя братьями, и ни один из них не знал, что такое тайна личной жизни.
— Вы так ходили при братьях?
— Сначала я добегала нагишом до ванной. Да они и не видели во мне женщину.
— Да, у меня тоже есть сестра, — заметил Чейз, — но вы не она. И поскольку у вас есть своя ванная, я был бы признателен вам, если бы вы надевали что-нибудь более закрытое.