— Не спешите. Вы совсем ничего не съели, Джо. А я не хочу потерять своего главного помощника на ранчо.
— Вы хотите сказать, что боитесь лишиться кухарки? — съехидничала она, но его глаза смотрели серьезно, и ее игривость исчезла.
Джо знала, что когда-нибудь они вновь окажутся в объятиях друг друга, и боялась этого больше всего на свете.
Чейз Риордан становился опасен для нее, и Джо надеялась, что сам он об этом не догадывался.
Находясь в кабинете, Чейз услышал, как Джо спускалась по лестнице: несмотря на легкость ее походки, каждый ее шаг отдавался особым скрипом и постаныванием старых ступеней. Оставив тщетные попытки сосредоточиться на счетах и документах, лежавших перед ним, он вновь задумался о том, что произошло па лугу в то утро. Черт, он практически только об этом и думал все это время. Его решение поцеловать Джо было, конечно, в первую очередь мотивировано тем, что он на мгновение перестал контролировать свои действия, а не желанием избавиться от мисс Морин Томас. Но Чейз понимал обиду Джо: никому не поправится, когда его используют.
Он вздохнул. Джо заслуживала того, чтобы перед ней извиниться, и сейчас самое время сделать это. Может быть, тогда совесть его успокоится и он наконец сможет спокойно спать по ночам.
Да уж. И возможно, Джо превратится в мужчину и избавит его от настоящей проблемы, из-за которой он ворочался с бока на бок все ночи напролет.
Когда он зашел на кухню и увидел ее, дыхание его остановилось и сердце бешено заколотилось. Чейз понимал, что вел себя как осел и у Джо было полное право сердиться. Так что если она хотела наказать его, лучшего способа она найти не могла.
На ней была лишь легкая футболка, едва прикрывавшая бедра, и воображению Чейза уже не надо было ничего додумывать. Топкий хлопок спускался с ее плеч, огибая спину и обтягивая попку. Когда же Чейзу наконец удалось оторвать взгляд от этой притягательной округлости, его глаза наткнулись на ее обнаженные стройные ноги.
Она приподнялась, чтобы достать с полочки кофейную чашку. Чейза бросило в жар, когда он увидел аккуратные половинки ее попки, приоткрывшиеся из-под задравшейся футболки. Каждый мускул его тела напрягся, разум сражался с мужским животным началом. Тело страстно желало того, что Джо многократно предлагала ему весь этот месяц, а разум настойчиво внушал, что принять это предложение будет огромной ошибкой. Ни одна из сторон не могла одержать верх, но сошлись они в одном — в ожесточении.
— Что вы делаете, черт побери?
Джо повернулась, схватившись руками за сердце, и чашка, полетев на деревянный пол, разбилась вдребезги. Джо сделала несколько глубоких вздохов.