— Я думаю, она выглядит антикварной именно потому, что я ничего с ней не делаю.
Она подняла руки ладонями кверху:
— Сдаюсь. В конце концов, это ваша мебель, так что можете делать с ней что хотите.
— Наконец-то вы это поняли. Что еще вы сделали, пока меня не было? Провели переучет всех моих вещей?
Она удивленно взглянула на него:
— Если что и надо было перебрать, так это содержимое ваших кухонных шкафчиков и холодильника. Если бы не кусок телятины в морозилке, вам пришлось бы есть на ужин эту отвратительную консервированную свинину с бобами.
Это ее замечание неприятно поразило его, хотя ни за что на свете он не мог бы объяснить, почему его так волнует ее мнение. В конце концов, ее никто сюда не звал.
— Если вам ничего от меня не нужно, тогда почему?
— Что почему?
— Почему вы делаете уборку в моем доме и готовите мне ужин?
— Потому что было грязно, и я подумала, что вы, как и все нормальные люди, имеете обыкновение ужинать. Кроме того, мне было скучно. Терпеть не могу сидеть без дела.
Она провела рукой по испанскому кафелю кухонного столика, на котором еще утром лежали груды остатков еды, а сейчас не было ни пятнышка.
— Это может показаться странным, но я обожаю хозяйничать. Это очень успокаивает и всегда виден результат того, что делаешь. В этой жизни слишком многое невозможно изменить, поэтому приятно, когда хоть что-то зависит от тебя. Знаете, вы могли хотя бы спасибо сказать.
— Послушайте, я очень ценю все, что вы сделали, — выдавил он. — Не могу не признать, что очень приятно возвращаться в чистый дом к горячему ужину, но это не поможет вам добиться своего.
— Пожалуйста, мистер Риордан, позвольте мне объяснить…
— Я бы предпочел, чтобы вы просто ушли.
— Но вы не понимаете…
Чейз вновь не дал ей договорить:
— Послушайте, мэм, даже если бы меня интересовало то, что вы можете предложить, я чертовски устал, чтобы что-либо предпринимать.
И это было действительно так, если бы на ее месте была другая. Чейз вынужден был признать, что, несмотря па смертельную усталость, парализовавшую его руки и ноги, он страстно желал ее. А ведь он прекрасно понимал, что вместе им быть нельзя.
— Почему бы вам не сделать мне одолжение, вернувшись туда, откуда вы появились?
— Вот так просто? — спросила она, растягивая слова. Теперь ее голос приобрел новый оттенок страсти, к которому примешивалась доля сарказма. — Вы хотите сказать, что после того, как я вылизала весь дом и приготовила вам ужин, вы готовы выставить меня на улицу в темную холодную ночь?
— Послушайте, мэм, у меня был тяжелый день.
— У меня тоже, — кивнула она. — Пол здесь был такой грязный, что мне пришлось скрести его совком, прежде чем мыть, чтобы не развезти грязь по всему дому. А на столе хватило бы еды, чтобы накормить жителей какой-нибудь страны третьего мира.