Во время еды Дженнет старалась не замечать пристальных взглядов мужчины, сидевшего напротив нее, и уделяла внимание только Хантли, хотя Мэтью несколько раз пытался вовлечь ее в разговор. — Леди Дженнет, должен признаться, я в восторге от ваших акварелей, — сказал Хантли и положил в рот кусок картофеля.
— Благодарю вас, Хантли. А где вы видели мои акварели?
— У леди Элизабет, в литературном салоне. Она сказала мне, что акварель над диваном — это ваша работа.
— Так и есть, — кивнула Дженнет.
— Она великолепна. — Он сделал глоток вина и, слегка повернувшись к Дженнет, наклонился и шепотом довил: — Почти так же великолепна, как вы.
— Благодарю вас, — натянуто улыбнулась Дженнет. К счастью, Хантли снова занялся обедом и разговором с леди, сидевшей справа от него. А Дженнет взглянула на Мэтью, который, склонив набок голову и вопросительно подняв бровь, смотрел на нее. «Почему так трудно не обращать внимания на этого человека?» — спросила себя Дженнет, и у нее возникло странное желание узнать у него, как он провел это утро. Ездил ли он на охоту с другими джентльменами? Или остался, чтобы поупражняться на шпагах с лордом Астоном?
— Вы хорошо провели сегодняшнее утро, лорд Блэкберн? — Дженнет мгновенно захотелось шлепнуть себя по губам.
— Очень хорошо. Я ездил на охоту с несколькими другими джентльменами.
— Понятно.
— А вы? — тихо спросил он. — Вы наслаждались утром в одиночестве?
Услышав чувственные нотки в его голосе, Дженнет пожалела, что не может дать ему достойный ответ, единственное, что она смогла пролепетать, — это «Да, милорд».
Обед тянулся гораздо дольше, чем хотелось бы Дженнет. После всех перемен, следовавших одна задругой, она чувствовала себя неприятно наевшейся до отвала, и ей ужасно хотелось спрятаться от назойливых взглядов. Наконец леди Астон встала и пригласила всех дам проследовать в большую гостиную в передней части дома.
— Как все прошло? — поинтересовалась Эйвис, догнав Дженнет в длинном коридоре, ведущем в гостиную.
— Ужасно. Побывав между почти откровенным флиртом Хантли и обжигающим взглядом Блэкберна, я чувствую себя совершенно измученной.
— Хантли? Ну и ну.
— Да. Он сделал мне комплимент, похвалив мой акварельный пейзаж, висящий у Элизабет в гостиной над диваном. — Дженнет заметила, как Эйвис нахмурилась.
— Но этот пейзаж написан маслом.
— Вот именно, — слегка улыбнулась Дженнет.
— Ты поправила его ошибку? — Эйвис прикрыла рот рукой, чтобы скрыть усмешку.
— Разумеется, нет. Ты, как и я, знаешь, что женщины не пишут маслом. Это сугубо мужское занятие, — с издевкой заметила Дженнет.