Полностью отдавшись в руки лакеев, король блаженным взором смотрел на неумолкавшего Морепа. Глядя на министра, Николя сравнивал его с Ноблекуром. Ровесники, во времена регентства оба ходили на балы, устраиваемые в Париже. Но один с тех пор, похоже, так ничему и не научился, в то время как другой вошел в «небольшой круг выдающихся и избранных людей, которые, будучи наделены превосходными и исключительными природными способностями, еще развили их и усовершенствовали с помощью воспитания, науки и искусства, достигнув вершины мудрости»[27]. Внезапно пришедшая на ум цитата из Монтеня напомнила ему о часах, которые он, будучи подростком, проводил в библиотеке замка Ранрей. Его первое впечатление о преемнике д'Эгийона соответствовало общему мнению: гладко выбритый, превосходно причесанный и стройный как юноша, Морепа вел себя так, словно размышления были ему противопоказаны.
Стук алебард королевского караула, извещавший о конце церемонии, вернул Николя к действительности, и он поспешил следом за королем: со времени своего первого визита в Версаль он уже много раз проделывал этот путь. Добравшись до своих апартаментов, король обернулся и сделал Николя знак идти за ним и дальше, в его личные покои. В конце маленькой галереи, расположенной над оленьим двориком, виднелся завиток темной винтовой лестницы. Поднявшись, король распахнув широкую дверь, и они вошли в просторную мансарду, где с первых же шагов в нос Николя ударил сильный запах металлических опилок, кожи и пеньки. Из мансарды шел проход в маленький бельведер, откуда можно было любоваться крышами дворца и видами садов и парков. Николя сразу бросились в глаза макеты кораблей, навигационные инструменты и часы — как целые, так и разобранные на части; повсюду, вперемешку с замками и различными механизмами, лежали книги и географические карты, свидетельствовавшие о любознательности хозяина здешних мест. В этом уголке, принадлежавшем лично ему, король отдыхал.
— Вы едете завтра с нами на охоту? — спросил Людовик XVI.
— Я взял с собой в Версаль известные вам ружья.
— Нам это нравится, и нам приятно, что ружья, принадлежавшие нашему деду, теперь в руках одного из самых верных его слуг. Как продвигается расследование в доме герцога де Ла Врийера?
Значит, королю все известно. Впрочем, а как же иначе?
— Картина постепенно вырисовывается.
— Вы хорошо знаете свое дело и добьетесь успеха.
Внезапно комиссару показалось, что король застеснялся, смутился, словно ребенок, которого уличили в совершенной им ошибке. Жестом он пригласил Николя сесть, но тот, поклонившись, остался стоять. Он чувствовал, что королю надо помочь высказаться.