— Марла?!
Крик. Крик души! Надрывный, воющий, рвущий на куски.
— Прошу, — умоляющий шепот, а хочется сорваться.
— Не надо этого делать! — холодно и категорично.
Не поймет. Никогда не поймет.
— Прости, — Майя встала из-за стола, и на прощанье, погладив руку подруги, пошла за тем, за кем вело сердце.
Уверена. Потом сможет объяснить. Завтра поговорит с Марлой и та, остыв, все поймет.
Выскочив на улицу, девушка замерла, растерянная и испуганная. Уже стемнело, вечерняя прохлада пробирала до костей. Осень вынуждала зябко ежиться под порывами ледяного ветра.
Где он? Куда пошел? Она в отчаянии вертела головой, стараясь разглядеть высокую темную фигуру, но та словно растворилась в воздухе, превратилась в туман и унеслась прочь, оседлав ветер… Как в кино.
Опоздала! Она опоздала. Он ушел! На глаза навернулись слезы, и одинокая капля скатилась по щеке. Почему всегда так? Прежде чем совершить глупость, человек принимаем мгновенное решение, а для того чтобы предпринять что-то правильное, мучается долгое время, пока не становится поздно?
Девушка заглянула в бистро. За огромными окнами зал, как на ладони. Марла все также сидит за столом, но уже с кем-то болтая по телефону. Вернуться? Нет, ей не хотелось. Она просто не выдержит дальнейшее обсуждение вампирской темы, а уж тем более Тейта. «Потом… с ней я поговорю потом», — вновь повторила себе, мысленно извиняясь перед подругой. С ней в другой раз. Когда Марла остынет и будет готова слушать.
Взглядом простившись с подругой, Майя зашагала по тротуару.
Домой. В уютные объятья дивана, к чашке горячего чая и щебетанию Таис. Таис… Девушка мысленно застонала. Еще один серьезный разговор. Как она могла забыть? Стоило представить, какой комментарий выдаст сестра на то, что услышала у Стефана в кабинете, захотелось повернуть в другую сторону. Теперь и мысли о доме навевали тоску и уныние.
Понурившись, Майя устало брела вдоль домов. Иногда кто-то цеплял ее плечом, и девушка слышала торопливое: «Простите», — но даже голову не поднимала, просто кивая в ответ. Зачем смотреть? Тот, кого она хотела видеть, ушел. И она сама виновата в этом.
В очередной раз, нарвавшись на кого-то, Майя ляпнула: «Извините», — и попробовала обойти преграду. Но она — преграда, словно издеваясь, двинулась следом, вновь преградив путь. Девушка оторвала взгляд от ботинок, намереваясь возмутиться и обвинить в бестактности случайного встречного. Возможно, если сорваться на ком-то, ей полегчает.
— Что за… — договорить не смогла, дыхание перехватило.
— Я провожу?
Тейт! Волна дрожи прошла по телу, и повисшие на ресницах капли сорвались вниз, прокладывая дорожки на щеках. Здесь! Перед ней! Не верилось.