— Вы обычно правите лошадьми?
— Мой бог, нет! Я бы очень хотел, но пока что я стою сзади. Да, черт возьми, как бы мне хотелось носить кучерские сапоги и форму с галунами…
Его взгляд обратился кверху, вслед за несбыточной мечтой о резвых лошадях, ударах хлыстом и пышных кавалькадах на улицах города. Он представил, что сидит на кучерском месте как на троне и возглавляет уличную процессию.
— Размечтался, черт побери! Его заменят на другого, тоже из офицеров-пехотинцев.
— Офицеров-пехотинцев?
— Сидя выше других, некоторые начинают слишком много о себе воображать!
Он остановился, затем с задумчивым видом продолжил:
— Изо всех нас он получал самое большое жалованье, а деньги, вырученные за табак, он мог даже откладывать.
— Вы знаете его поставщика?
— Мы все знаем, да только никто его не назовет, иначе тут же вылетит на улицу.
— Можете ли вы рассказать мне о событиях вчерашнего вечера?
— Как можно отказать доброму господину с таким же добрым табаком?
Николя понял намек и снова пригласил своего собеседника угоститься понюшкой. Тот снова расчихался и после обтер рот рубашкой.
— Мы возвращались из Версаля по большой парижской дороге, — продолжил слуга. — Гийом, наш кучер, был неспокоен. Возможно, у него совесть была нечиста из-за этого табака. Да еще на выходе из замка нашей правой лошади зажала ногу проезжавшая мимо карета нунция. Нога была разодрана до мяса. Подъехав к Севрскому мосту, кучер попросил разрешения у хозяина остановиться и промыть кобыле рану. Бедное животное сильно хромало. Какая же там была грязь! Я соскочил на землю, только сняв туфли и завернув наверх штаны. Настоящее месиво из мусора и нечистот, воняло как в клоаке. Я загубил там пару отличных чулок.
Николя внимательно слушал.
— Стемнело. Возле воды мы наткнулись на еще одну карету. Рядом с ней два человека тащили в воду третьего. Он, кажется, был без чувств. Гийом спросил, что они делают. Они оказались навеселе. Их друг напился до того, что потерял сознание. Мне эти два хлыща показались довольно подозрительными. Они тут же сорвались с места, запихнули своего приятеля в карету и умчались так быстро, как будто кто им задницы поджег, простите меня, месье. Мы промыли лошади рану, и она успокоилась. Мы доехали до Парижа, и у ворот Королевского совета нас остановил дозорный и нашел в карете табак. Бьюсь об заклад, это все случилось из-за того, что карета была вся в грязи, вы видели, как я мыл ее перед вашим приходом. Вы когда-нибудь видели карету посла, едущего из Версаля в Париж, в таком виде? Таможенники не упустили возможность этим воспользоваться.