Он откинул голову назад и рассмеялся.
И Астрид невольно засмеялась вместе с ним. Он и правда забавный. Именно то, что ей нужно после прошлогодних кошмаров.
— У вас получится, Астрид.
— Я знаю. — Она лукаво подмигнула ему.
Он прошел в свой кабинет, а она, как он и просил, позвонила Маркусу Виллсу, а потом отправилась на встречу со своей сестрой Бетанн.
Бетанн сидела на солнышке на скамеечке на берегу Темзы, в том самом месте, где Астрид утром виделась с Даниелем. Эта новая часть города была застроена зданиями из стекла и бетона, но на другом берегу гордо возвышался лондонский Тауэр. Заметив Астрид, Бетанн помахала ей рукой.
Астрид обняла сестру.
— Ну, как тебе новая работа? — спросила Бетанн.
— Вполне. Я думаю, работать для Генри — это как раз то, что мне нужно. Он ищет новые возможности.
Бетанн протянула ей сандвич.
— Смотри! Твоя прошлая работа едва не погубила тебя.
Астрид покачала головой. Не важно, что теперь они обе — взрослые женщины. Бетанн по-прежнему относится к ней как к своей маленькой сестренке, за которой нужен глаз да глаз.
— Я прекрасно это знаю. Я имела в виду... Не важно.
Бетанн обняла Астрид за плечи:
— Я люблю тебя, дорогая, и не хочу, чтобы тебе опять было больно:
— Не будет, — сказала Астрид. После того как Даниель прогнал ее, она твердо решила, что больше не позволит себя использовать.
Ни одному мужчине.
Но это не значит, что ей не должно быть приятно работать с Генри.
* * *
У детей одного и того же отца могло бы быть больше общего, чем у него, Стива и Джефа. Задумавшись о причине, он пришел к выводу, что дело в их матерях: они — совершенно разные женщины.
Отношения с ними Малькольма были свободны и скоротечны. Папарацци фотографировали его у выхода из дома каждой из них. По некоторым замечаниям своей матери Генри понял, что ее медленно убивала необходимость видеть Малькольма с его прочими дамами.
За шесть месяцев, предшествовавших появлению Генри на свет, Тиффани совершенно утратила уверенность в себе. Обольстительная ирландская певица, с легкостью пленявшая сердца мужчин, перестала доверять комплиментам и начала сомневаться в своих артистических достоинствах.
Папарацци еще долго гонялись за ней и после того, как она порвала с Малькольмом. Но позже она нашла счастье с Гордоном — такую любовь, сказала она Генри в ответ на его вопрос, какой никогда не знала с Малькольмом. Она сказала, что ее любовь с Малькольмом горела жарко и сгорела быстро, а Гордон оказался постоянным источником тепла. Тогда, подростком, Генри не понял ее. Понимание начало приходить, только когда он сам стал мужчиной.