— Папа совсем разболелся. А я всегда ходила на стадион вместе с ним.
— У вас, наверное, очень дружная семья, — заметил он.
— Почему вы так думаете?
— Вы ходили на ленч с сестрой, на стадион — с папой.
Она пожала плечами, что, как он успел заметить, делала всегда, когда не хотела отвечать на вопрос.
— Должно быть, вы правы. А вы? Вы — сын Тиффани Мелоун. Это, наверное, здорово.
— Для меня она — моя мама, — сказал он. — И мы с ней правда очень дружны. Ей нравится быть мамой, и она опекает меня и моих младших братьев с материнской настойчивостью.
Астрид опять улыбнулась:
— А вы, случайно, не маменькин сынок? Хотя бы чуточку?
— А вы как думаете?
Она наклонила голову и сделала вид, что изучает его. И он почувствовал — ему удалось вернуть ей хорошее настроение, рядом с ним снова она, прежняя Астрид, а не то незнакомое, подавленное существо, которое вызвал к жизни Даниель Мартин.
— Я думаю, вы — человек, который точно знает, чего хочет, и не нуждается в одобрении окружающих.
Он кивнул:
— Прямо в точку. А теперь скажите, какой дом — ваш.
Она указала на современный многоквартирный дом. Генри остановил машину на парковочной площадке и выключил мотор, и Астрид открыла дверцу. Но он успел обойти машину и встретить ее с ее стороны. Снаружи моросил дождь, и от влаги ее волосы закрутились тугими локонами. Секунду Астрид смотрела на него снизу вверх.
— Спасибо за то, что подвезли меня, и за... ну, за вашу доброту. Благодаря вам встреча с Даниелем показалась не такой непереносимой.
— Всегда пожалуйста, — ответил он, взял ее локоть в свою ладонь и повел ее к подъезду.
— Ну, тогда спокойной ночи, — сказала она.
— Спокойной ночи, Астрид, — ответил Генри. Но вместо того, чтобы поступить как разумный человек и просто позволить ей войти в дом, он вдруг коснулся ее лица и склонил голову для поцелуя.
Астрид целиком отдалась поцелую Генри. Он не обнял ее, а только касался одной рукой ее лица. Его губы легко скользнули по ее губам, и она встала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему. Его губы оказались мягкими и чуть-чуть обжигали.
От их прикосновения какие-то электрические искорки побежали по всему ее телу. Она раскрыла губы навстречу его поцелую и глубоко вздохнула. И вдохнула мятный аромат его дыхания. Его язык коснулся ее языка. И все вокруг исчезло. Остался только этот поцелуй.
Рука, касавшаяся ее лица, соскользнула на шею. Он держал ее крепко и целовал — так, как хотел, как жаждал.
Астрид не могла, да и не хотела думать. Целый день и целый вечер она смотрела на Генри и спрашивала себя, каково было бы оказаться в его объятиях. Теперь она узнала. Это было замечательно. Она зажмурилась, чтобы полнее отдаться своим ощущениям.