— Напротив, любовь моя, вы всегда здесь желанный гость, — уверил ее Франклин. — Прошу, разделите с нами ранний обед. — Он еще раз с сомнением посмотрел на наряд мадам Гельвециус и весело продолжил: — Вот только, мадам, вынужден с прискорбием доложить, что у нас нет ни одной коровы, которую нужно подоить. Мы не планировали обедать на свежем воздухе.
— Canaille![130] — воскликнула мадам Гельвециус, в притворном гневе топнув ногой.
— Мадам! Что за словечки? — нахально улыбаясь, упрекнул ее Франклин.
Однако после следующей фразы лицо доктора приобрело такое выражение, будто кроме привычной подагры о себе напомнили еще и камни в почках.
— Это очень срочно. — Мадам Гельвециус перешла на громкий шепот, таясь от любопытных ушей. — Пришло послание.
— Послание! — Франклин едва не закричал в голос. — Тогда нас не должны здесь видеть…
В этот же миг вдалеке захлопнулась дверь библиотеки и по коридору застучали каблуки.
— Это мои друзья, — пояснил Франклин. — Что за послание?
— Оно зашифровано, — широко раскрыв глаза, громким шепотом произнесла мадам Гельвециус.
— Ну разумеется, зашифровано! — раздраженно бросил Франклин и от возбуждения потянул себя за спадающую на плечо косичку. — Говорите же!
Анна Катерина привстала на цыпочки и приблизила рот прямо к уху Франклина, обдав его при этом новой волной «ароматов» скотного двора, впрочем, не таких уж и противных.
— Брат Жак, — сообщила она.
Повисшую тишину нарушали только приближающиеся шаги: друзья месье Франклина вот-вот вывернут из-за угла и обнаружат их здесь, посреди коридора, шепчущихся, словно заговорщики.
— Может, имя? — еле слышно спросил Франклин. — Еще какой-то намек? Или только «брат Жак»?
— Нет-нет, мой друг, — в нетерпении выдохнула мадам. — Это песня.
— Послание — песня? — недоуменно уточнил Франклин.
Однако, когда мадам Гельвециус тихонько напела себе под нос первую строчку, он просиял.
— Ага, все понял. Очень мудро! — Он бесцеремонно хлопнул женщину пониже спины и добавил: — Поторопитесь. Отправляйтесь в гостиную через дальнюю дверь. Ждите меня там.
Мадам, быстро уяснив инструкцию, скрылась в восточном коридоре буквально за мгновение до того, как из-за угла показались Адамс и Джефферсон. Следуя по пятам за Франклином, они вошли в заполненную людьми гостиную, и в эту же минуту в дверях в противоположной стороне комнаты, едва дыша, появилась мадам Гельвециус. Присутствующие здесь гости и члены семейств — все повернулись поприветствовать Бенджамина Франклина. И хотя сердце его стучало в груди, точно индейский ритуальный барабан, он через всю комнату послал своей наперснице ободряющую улыбку. Он совершенно точно знал, что теперь делать.