Они ошибались.
Я достал «глок» и попытался восстановить дыхание. Вламываться в чужую квартиру нереально страшно. Уж можете мне поверить.
Один сильный удар — и дверь распахнулась настежь.
Первым делом я увидел парня, прикорнувшего на диване перед телевизором. Не из тех, кого я разыскивал. Он проснулся и уставился на меня. Мне понадобилась сотая доля секунды, чтобы разглядеть на тыльной стороне кисти татуировку, обозначающую принадлежность к банде: корону с пятью зубцами.
Я выстрелил ему прямо в лоб.
Если звук выбиваемой двери и не поднял всех на ноги, то уж выстрел из пистолета 45-го калибра, эхом прогремевший в маленькой комнате, прервал даже самый чуткий сон.
Движение справа. В дверях кухни появилась женщина в трусиках и майке. Слишком много косметики на лице и жира на теле.
— Te vayas,[23]— прошипел я ей.
Она сразу все поняла и выбежала из комнаты.
В холле возник парень. Споткнулся и упал на тонкий ковер. Это оказался один из моих знакомцев. Он сжимал мою правую руку, пока меня избивал их главарь. Сейчас в руке у бандита поблескивал стилет. В два прыжка я подскочил к нему и дважды выстрелил: в локоть и — когда он перевернулся на полу — в заднюю часть колена.
Парень завизжал фальцетом.
Низко пригибаясь, я пробрался в холл, и тут же над головой у меня просвистела пуля и пробила потолок. Я прижался к полу, повернул голову влево и увидел стрелка — он стоял в ванной. Вчера этот урод держал меня за левую руку и ржал каждый раз, когда главарь наносил удар.
Засунув «глок» в карман джинсов, я вытащил из-за спины «моссберг».
Тут парень снова выстрелил и промахнулся, я же прицелился и пальнул ему в лицо.
Серые гранулы, в отличие от свинцовых пуль, не проникают глубоко в плоть. И если обычная пуля снесла бы мерзавцу полчерепа, то в результате моей атаки парень остался жив, но все его лицо превратилось в кровавую маску со свисающими лохмотьями кожи.
Он повалился на линолеум, ослепленный и захлебывающийся кровью.
Уловив движение за спиной, я метнулся в сторону и перекатился на спину. Всего в нескольких футах от меня стоял мальчишка лет тринадцати. Он был одет в цвета «Королей латинос»: черный, означающий смерть, и золотой, означающий жизнь.
В руке он держал пистолет.
Я поднял обрез и прицелился.
Если пацан и познал уже женские ласки, то больше ему такое счастье не светило.
Не выпуская из руки пистолет, он рухнул на колени.
Подскочив к нему, я с силой впечатал колено в его нос. Пацан опрокинулся навзничь и затих.
В этот миг из спальни вылетели еще трое парней.
Черт, судя по всему, я обсчитался!