- Эй, дружище, ну-ка возьми себя в руки!
Прибежал менеджер. Казалось, он был сильно расстроен.
- Что, черт возьми, здесь происходит? Лейк, что ты здесь делаешь?
- Я? - чуть не поперхнулась она.
Она не поверила своим глазам. Менеджер начал извиняться перед всеми - перед "Столичными" братьями, перед человеком в твидовом пиджаке, перед всеми остальными, но только не перед Лейк. Наконец он, повернувшись к ней, начал на нее орать. Она стояла молча, выслушивая его брань.
Человек в твидовом пиджаке мягко дотронулся до ее плеча.
- Отправляйтесь к своему ящичку и заберите вещи. Вы подали заявление об уходе.
- Подала заявление?
- Конечно, - подтвердил он, широко улыбаясь. - Не будете же вы работать в этой помойной яме?
- Конечно, нет, - Лейк пошла к лестничной клетке, ведущей в подвал. У нее было совсем немного вещей в ящичке: только пальто и кошелек. Она поправила волосы, даже не замечая своего отражения в зеркале. Но зато она увидела в нем другое - Джойс, которая тихо закрывала за собой дверь.
- Его звать Дэниэль Фокс. Он писатель, пишет для телевидения различные пьесы, у него хорошие связи. Он может немало для тебя сделать, - сев рядом с Лейк, она начала расчесывать волосы, делая это весьма старательно, искусно разглаживая каждую прядь. - Я ждала его приезда больше двух месяцев. У меня было воспаление горла, поэтому только сегодня я по-настоящему была в голосе.
Она вдруг вся сжалась, уронила голову на руки. Раздались глухие громкие рыдания.
- Извини меня, - Лейк гладила плечи девушки, неумело пытаясь ее утешить.
Вдруг она вскинула голову, и ненависть, сверкнувшая в ее мокрых глазах, заставила Лейк в ужасе отскочить в сторону.
- Какое тебе дело до того, что будет со мной? - презрительно прошипела Джойс. - Если мне предстоит пасть, то я буду падать одна. Всегда найдется кто-нибудь, готовый тебя подхватить. И к тому же я умею петь, петь по-настоящему.
Слезы катились у нее по щекам и собирались в горловой впадине.
- Я пою лучше тебя, я пою так, как ты никогда не сумеешь.
Рыдая, она сильно стукнула по дверце ящичка. Та со звоном захлопнулась.
- Ты на самом деле очень хорошо поешь, - мягко сказала Лейк.
Джойс отвернулась.
- Не пытайся быть добренькой. Не пытайся унять мою ненависть. Не смей меня лишать и ее.
Лейк вышла на улицу, словно лунатик. Он ждал ее. Вдруг улица показалась ей прекрасной - на ней царила такая атмосфера, которая очень нравится критикам телевизионных фильмов.
Красивый темноволосый мужчина с чуть квадратной челюстью Дика Трейси ждал, стоя на этой улице, любовь, которую он только что встретил, любовь всей его жизни. Он стоял, зажигая сигарету, как это делает человек "Мальборо" на известной рекламе, освещенной неоновым светом, падающим со стены испанского ресторана, на которую он оперся спиной.