Лейк беспомощно пожала плечами.
- У меня нет денег для новых фотографий. Без работы официанткой…
Он дал ей стодолларовую бумажку.
- Ведь из-за меня ты потеряла работу. Не беспокойся о фотографиях. Я позабочусь об этом сам.
- Ради чего вы это делаете?
- Так, не знаю. Наверное, мне нравится играть роль Пигмалиона. А может, я в тебя влюбился. В этом мире иногда происходят странные вещи.
- Со мной - никогда.
Он все еще держал в руке деньги.
- Я еще забыл дать тебе на чай.
- Если это так, то тогда нужно передать их Джойс.
- Джойс?
- Ну, той девушке, которая пела "Зондхейм" Разве она плохо пела?
- Прекрасный голос, - сказал он рассеянно. - Но у нее его нет. А у тебя есть.
- Правда? - медленно спросила Лейк. - Вы считаете, что у меня есть голос?
Он проводил ее домой. До Кристофер-стрит было недалеко, но он повел ее кружным путем. Время от времени он останавливался и принимался разглядывать ее при свете уличных фонарей, причем всякий раз брал в руки ее подбородок. Это было что-то вроде сигнала.
Они подошли к ее двери.
- Вы будете завтра в десять у фотографа?
- Да, я буду там, Лейк, - мягко сказал он. - Я буду всегда рядом с тобой. А теперь тебе пора спать. Нужно хорошенько выспаться, чтобы выглядеть свежей перед объективом.
- Хорошо.
Он спустился со ступенек и подождал, пока она не вошла в дом. Потом медленно пошел прочь. Она наблюдала за ним из окна спальни.
- Карен, - прошептала она, - проснись.
Бугор под одеялом лениво задвигался.
- Пепси, - простонал бугор.
- Как ты можешь пить эту дрянь ночью?
- Пепси, - снова простонал бугор.
Лейк отправилась на кухню и налила для Карен стакан содовой. Вернувшись в спальню, она подала ей воду.
- Хэлло, - сказала, моргая, Карен. - Что стряслось?
- Карен, какого я встретила парня, - она рухнула на кровать Карен. - Я имею в виду мужчину. Невероятного мужчину.
- Ай-ай-ай! - воскликнула Карен, обнимая Лейк, стараясь при этом не расплескать воду. - Ну-ка рассказывай все по порядку.
Через неделю после съемок у фотографа Дэниэль Фокс стал для Лейк тем, чего у нее никогда в жизни не было, но чего она всегда отчаянно жаждала. Все началось со стука в дверь.
- Я открою, - пропела Карен. Она умела быть безумно оживленной по утрам, всегда распевая собственные песни и готовясь к занятиям в университете. Ворочаясь в запутавшихся простынях и одеяле, Лейк услышала, как Карен открывает входную дверь. Потом дверь скрипнула и она услыхала ее возглас:
- Боже праведный! К нам пожаловали ряженые!
Для пущей эмоциональности она повторила восклицания, уже растягивая слова:
- Бо-же пра-вед-ный! Лейк!