Единственный, кто больше всех годился на роль главы компании, кто способен был взять бразды правления в свои руки, это Уилл, который пятьдесят лет отлично управлял своей нефтяной компанией. Но его возраст — семьдесят с лишним лет, инвалидность после перенесенного паралича, доставлявшая ужасные страдания, не позволяли Эвелин остановить свой выбор на нем.
К тому же известен его деспотизм по отношению ко всем, кто попадается на пути, особенно по отношению к женщинам. Для руководства косметической фирмой это просто самоубийство.
Эвелин отмела и кандидатуру Пола, старшего сына Уилла, по многим причинам, хотя именно он с момента болезни отца возглавил нефтяную компанию. Пол — вариант самого Уилла, только менее ловкий и менее умный.
Моника, жена Пола, — пустышка, не способная отличить статью доходов от статьи расходов. И самое главное — ее это ничуть не тревожило. Для счастья ей вполне хватало кредитных карточек и маленького спортивного автомобиля, который трогался с места от одного тычка ключом зажигания. О ней речь вообще не шла, ее имени не упомянули ни Рурк, ни Эвелин.
Когда перебрали все возможные варианты, Эвелин остановилась, постояла, потом вернулась в свое кресло. Откинув голову на высокую спинку, она закрыла глаза и вздохнула.
— Что мне делать? Никто из них не годится на эту роль.
— Но решение есть. Конечно, оно тебе может не слишком понравиться, но это выход из тупика.
Эвелин приподняла веки.
— Ну?
— Ты распродашь акции своей компании.
— Нет. Я категорически заявляю — нет. Тебе известно мое мнение на этот счет. То же самое мне предлагали Уилл и Пол несколько месяцев назад. Я не хочу повторяться. Никому из чужих людей я не позволю прикоснуться к моему бизнесу.
Большим пальцем Рурк поглаживал стекло бокала. Он видел плотно сжатые губы Эвелин, но что-то внутри ему подсказывало — время пришло.
— Но ведь не обязательно это будут чужие люди. Ты же понимаешь. — Он скорее почувствовал, чем увидел, как она напряглась. — В любом случае продажа акций — лучший вариант для компании.
— Да? И почему же?
Рурк посмотрел ей прямо в лицо. В слегка прищуренных глазах Эвелин впервые он увидел недоверие. И ему стало жаль.
— Я думаю, Чэд и Пол с удовольствием продали бы свои акции. По крайней мере часть их. Одному нужны деньги на ранчо, другому — на поддержание нефтяного бизнеса. Я бы сам купил у них. А ты могла бы предложить правлению мою кандидатуру на пост президента.
Чуть приподняв бровь, Эвелин молчала, внимательно наблюдая за Рурком.
— Даже если они захотят продать ничтожно малую часть акций, это большие деньги. У тебя есть так много?