— Я могу достать, если не хватит.
Двенадцать лет подряд Рурк откладывал каждую премию, копил деньги именно с этим прицелом. И вот решился открыть карты, хотя понимал, что может потерять все. Эвелин, конечно, ценила честность и решительность и, пожалуй, гораздо больше, чем другие качества, но когда дело касалось ее компании, она способна стоять насмерть, как тигрица, защищающая своего детеныша.
Она посмотрела на Рурка долгим взглядом.
— Итак, — наконец произнесла она ровным бесцветным голосом, — и ты против меня?
Рурк и бровью не повел в ответ. Голос его звучал ровно и спокойно, в нем слышался лишь слабый упрек.
— Конечно, нет, я просто предлагаю один из вариантов. Я подумал, возможно, это самый лучший выход, но решать тебе. Ты всегда можешь рассчитывать на мою полную преданность, и ты это знаешь.
Ни слова не говоря, они смотрели друг на друга, оба сильные, решительные. Молчание стало давить.
Наконец Эвелин вздохнула:
— Мне жаль, Рурк. Никто не продаст свои акции. Когда Джо начал финансировать мое дело двадцать семь лет назад, он поставил единственное условие — бизнес должен быть только семейным. Он — собственность Кэтчемов. Этот принцип безупречно служит семье более сотни лет. Благодаря ему им удалось сохранить свое состояние, в отличие от многих из их окружения. Джо деньгами поддержал мой бизнес, но условие до сих пор записано в уставе компании особым параграфом. Оно касается всех предприятий Кэтчемов. Изменить его можно лишь большинством голосов держателей акций.
— Которых контролируешь ты.
— Правильно, но даже если бы я хотела распродать акции компании, чего, как ты прекрасно знаешь, я не хочу, я все равно бы этого не стала делать из-за обещания, данного Джо. Я остаюсь верна ему. Именно он держал в своих руках состояние семьи Кэтчемов последние сорок лет. Уилл, конечно, умен, но он авантюрист, постоянно ищет нефтяной фонтан. Стоит ему учуять запах нефти, как он готов рискнуть всем ради того, чтобы добыть ее. Слава Богу, их отец Джон Кэтчем видел разницу между сыновьями и оставил право контроля за Джо. Джо всегда заботился о семье, чтобы она выжила, хотя и предоставил каждого самому себе. Пять процентов из своей половины акций «Эв косметикс» он завещал мне, чтобы у меня оказался контрольный пакет акций. Он сделал это не только ради того, чтобы я могла спасти лично мною созданное, но чтобы я могла позаботиться о его семье. — Эвелин покачала головой. — Извини, Рурк, я не выпущу акции из семьи, но знай, больше всего на свете я хотела бы тебя оставить руководителем фирмы. Но я не могу нарушить обещание, данное Джо. Даже ради тебя не могу.