Подавив разочарование, Рурк пожал плечами, будто решение Эвелин не имело для него особого значения.
Еще не конец, подумал он. По крайней мере ничто пока не изменилось.
— И что же ты намерена делать?
Она вздохнула:
— Пока не знаю. Но я придумаю. Должна придумать.
— Ты придумаешь, не сомневаюсь. Тебе всегда это удается.
Он встал, потянулся, потер затылок.
— Ну что ж, сегодня был трудный вечер. Не беспокойся, меня не надо провожать, — сказал он, махнув рукой, когда Эвелин собралась встать. — Дай знать о своем решении. — И бросил через плечо: — Спокойной ночи.
Эвелин ответила ему, рассеянно наблюдая, как широкими шагами он выходит из комнаты. Ее мысли уже переключились на другое, но вдруг голова Рурка вновь просунулась в дверь. Красивое лицо выглядело озабоченным.
— Ничего, что ты останешься одна?
— Конечно.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Я мог бы позвать миссис Честер, она бы спала в комнате для гостей, поближе к тебе.
— Мне никто не нужен. Я пока еще не инвалид.
— А если я…
— Рурк.
— А?
— Иди домой.
Через несколько минут Эвелин услышала, как за ним закрылась входная дверь. Она по-прежнему сидела в кресле, откинув голову на спинку. Да, конечно, глупо печалиться, с самого начала Эвелин знала о силе амбиций Рурка. Этот красивый, обаятельный, легкий человек жаждал гораздо большего от жизни, чем имел, — больше власти, больше успеха, и если бы было возможно, он хотел бы владеть всем миром.
Эвелин усмехнулась: а разве она сама не такая же?
Когда они впервые встретились, именно эта жажда и привлекла к нему ее внимание. Всякий раз, вспоминая, с каким самоуверенным видом он явился в офис фирмы, безвкусно одетый, с сияющей дерзкой улыбкой на лице, ей хотелось смеяться. Этот беззастенчивый юнец имел наглость фамильярно говорить с ней. С ней!
О да, конечно, он был нахалом. Но под внешней дерзостью она заметила его ум, огонь и решила рискнуть — сделать ставку на интуицию.
И за двенадцать лет Эвелин ни разу об этом не пожалела. Рурк Фэллон оказался прекрасным учеником, жадным к учебе, решительным. Он все быстро схватывал, вникал в предмет настолько глубоко, что приходилось только удивляться.
К тому же парень был умен, проницателен и, внимательно наблюдая за другими, постепенно избавлялся от грубых привычек, шлифовал манеры и внешность. Рурк употребил всю волю, чтобы сделать себя человеком, с которым стали считаться, и быстро поднимался по лестнице успеха.
Она восхищалась им.
Эвелин вздохнула, тронула пальцами седину на висках. Откровенно говоря, будь он ее собственным сыном, она не могла бы еще больше обожать Рурка и гордиться им. Временами она лелеяла тайную надежду, что он женится на одной из ее приемных дочерей.