– Поехали ко мне, в Питер. Не могу я здесь больше, невыносимо.
– Хорошо. Хоть завтра, – согласилась я.
Но уехали мы только второго января, после ужасного Нового года, который встречали у Дани, естественно. Где ж еще? А ужасно потому, что поскольку денег не было совсем, а праздника хотелось, Лекс вышел на Арбат, напел немного бабла и зазвал к Дане кучу отморозков и придурков, вся прелесть которых в том, что у них ингредиенты для винта и куча травы. Они принялись горланить, варить винт, пачкать квартиру. Даня бегал злой и пытался выставить из дома особо неадекватных особей. Лексу все было по барабану, он был в ауте и не выпускал меня из жарких объятий. Я злилась невероятно, так как винта мне никто не предложил, оставили в праздник трезвой как стекло.
– Лекс, но ведь Новый год – отличный повод для первого укола, – нудела я.
– Мала еще. И винта мало. Перебьешься, – отмахивался он при раздербанивании «фурика». Я бродила кругами и ругалась, но все без толку. Винт выбрали в три секунды, я осталась ни с чем и с никаким мужем. Любовная горячка в таких условиях превратилась в пытку. Лексу в его полубреду было все равно, смотрит на нас кто-то или нет, а меж тем об нас только что не спотыкались.
– Как у вас там все весело! – прокомментировал нас кто-то, после чего я истерично разоралась и наотрез покинула диван.
Даня курил на кухне и пытался сделать какой-то бессмысленный, но очень сложный в исполнении рисунок. Я села напротив, положила голову на стол и начала смотреть на его нервические взмахи, от которых на листке появлялись рваные ломаные линии. Лекс принялся играть на гитаре. Он вообще не особо понял, что я ушла. В общем, к вечеру первого января, первого дня Нового года, Даня сказал нам, с трудом придя в себя:
– Знаете что, ребята, я от вас устал. Пока Элис была одна, с ней было здорово. И пела она неплохо. Я тебя, Лекс, уважаю, ты знаешь. И буду рад снова тебя повидать. Как-нибудь.
– Как-нибудь в другой раз. Ты что, выгоняешь меня?
– Ты притащил сюда толпы отморозков. Я не разрешал тебе.
– Я делаю что хочу, – решил обидеться Лекс и закурил.
– Вот и делай. А я сам решаю, кто здесь живет. В общем, я хочу, чтобы ты уехал.
– Я? Ты хотел сказать, мы?
– Я сказал все. Если Элис захочет остаться – я возражать не буду.
Вот так. Я стояла в углу, стараясь не отсвечивать, но не получилось. Они оба уперлись в меня взглядами, и я задумалась. Лучше всего было остаться с Даней. Неизвестно, что мне еще устроит неуравновешенный муженек. Но я поняла, что просто не смогу пережить его отъезд. Физически не смогу остаться здесь одна, без него. К слову, даже если бы он принялся меня бить и унижать, я и тогда бы не передумала. Не в том дело, хорошо с ним или плохо. Пунктирная линия моих дней вся была соткана из слов «плохо» и «будет еще хуже». Но вот без него наступила бы пустота, которую мне уже нечем было бы заполнить.