Однако в романе должна быть интрига. Острота и закрученность сюжета. Поэтому внешне идиллическую картину должны усложнить интриги в высших сферах, раздирающих феминистскую империю. Борьба между апостолами древней женской веры, жестокой и бескомпромиссной, группирующимися вокруг главной жрицы богини луны Иштар, требующей окровавленных мужских сердец на свой алтарь. А с другой стороны, адепты кардинальных реформ, желающие иметь рядом мужчину не в качестве раба, а как законного супруга и отца детей.
Впрочем, между двумя полюсами во враждебных лагерях есть и сторонницы компромиссов. Например, предлагающие сократить число мужчин, приносимых в жертву Иштар, и использовать освободившихся от законной кары самцов более рационально. Допустим, разрешить каждой амазонке иметь по паре законных мужей для воспитания детей и интеллектуальных бесед с гостями, и некоторое количество сексуальных рабов, с учетом собственного темперамента и возможностей их прокорма.
Последняя мысль ей почему-то не очень понравилась, хотя в прошлом, во время учебы в университете, она весьма лихо обсуждала эту животрепещущую тему во время дискуссий с соучениками обоих полов. Естественно, горячо отстаивала право женщин на полное равенство в семейной жизни. Раз уж у мусульман есть гаремы, то почему бы не внести соответствующие права и для современных европейских дам. Это было бы вполне логично, в духе полной и гармоничной эмансипации и симметрии прав. Правда, не совсем ясно, что тогда делать с правами европейских мужчин, не охваченных моралью Корана? Вдруг тоже потребуют свою долю «гаремного равенства»?
Она представила себя рядом с Робертом, одетым только в кожаный ошейник, и содрогнулась от внезапно нахлынувших эмоций. С одной стороны, от понимания того, что мужской гарем ей совсем не нужен. Как и унижение партнера. Она предпочитает любовь равных. Ей нужен только он один, и его искренние чувства к ней, идущие из глубины души, а не игра в любовь под угрозой наказаний. А во-вторых, ее поразили собственная сила эмоций, поток чувственности, мгновенно пробуждающийся, как включенный фонтан, стоило только представить обнаженную атлетическую фигуру Роберта рядом с собой на постели. И если позволить собственной фантазии поработать хотя бы еще пять минут, то ее сексуальные идеи не возьмется опубликовать даже самое смелое издательство любовного романа.
Впрочем, она уже понимала, что ей недолго осталось мечтать и фантазировать. Неумолимые силы биологического и интеллектуального притяжения влекли их друг к другу, и то, что было запрограммировано природой и судьбой, должно было вскоре случиться.