– Я поеду?
– Да, конечно, – сухо кивнул он. И снова изобразил «занятого».
– Ключи.
– Что?
– Ключи от машины дадите, Максим Андреевич?
– Ах да, – растерялся он. Встал, порылся в многочисленных карманах, залез в портфель, снова в карманы. – Черт, да где же они! – он стукнул кулаком по столу, злясь на что-то, вряд ли имевшее отношение к ключам.
– Может, вы их в стол убрали? – предположила я.
Журавлев открыл ящик, посмотрел в него, потом на меня, потом опять в него и ухмыльнулся.
– Ты знала?
– Ну, вы же их туда всегда кладете. И всегда забываете, Максим Андреевич, – пояснила я и перегнулась, чтобы забрать ключи из ящика. И тут... он положил на мою руку свою ладонь и спросил:
– Ника, почему ты отключила телефон? Я звонил тебе.
– Правда?! – я посмотрела на него ошалело и смущенно. – Я думала... Я не думала, что вы... Зачем?
– Что зачем?
– Зачем звонили? По работе?
– Прекрати. Поужинаем?
– Сегодня? – глупо переспросила я.
Он разозлился.
– Нет, через две недели. Запись через секретаря. Ты не хотела меня слышать? Ты жалеешь обо всем? Скажи одно слово, и мы больше никогда к этому не вернемся.
– Достаточно одного слова? – хмыкнула я.
Он поменялся в лице, отвернулся и принялся что-то демонстративно искать на столе.
– Я отключила его, чтобы не позвонить самой. Не хотела создавать никому проблем.
– Да? – поднял голову он. – Ты хотела мне позвонить? Ты... ты так больше не смей делать. Я ненавижу неопределенность. Я же тут всех на уши поднял, а я, оказывается, даже не знаю толком, где ты живешь.
– Я поужинаю с тобой. Ты уверен, что этого хочешь? – улыбалась я, злясь только на то, что чувствую себя такой счастливой из-за такой ерунды.
– Уверен. Да, хоть это, конечно, и неправильно. Ладно, надо работать. Надо работать, да? – спросил он, по-детски жалобно посмотрев на меня.
Я помотала головой, хитро посмотрела на него и подняла руку к его лицу. Как же я, оказывается, этого ждала. Смотреть на лицо мужчины, который по-настоящему нравится, с которым хочется просто стоять рядом и дышать одним воздухом. Больше ничего для счастья не надо. Никакого прекрасного будущего. Пусть будет одно сплошное настоящее. Я провела ладонью по его растрепанным волосам, подумала, что он очень хороший и от этого такой вот дикий, такой колючий.
– Ника, что же ты делаешь-то! – возмутился он, притянул меня к себе, поцеловал – сначала нежно, потом сильно и жадно. – Никогда не выключай телефон, а то я прикую тебя к себе наручниками и буду водить везде под конвоем. У меня, кстати, есть знакомые в органах, они мне вмиг за тобой наружку организуют. Имей в виду, от меня все равно не скрыться.