999. Последний хранитель (Мартильи) - страница 203

— С кем имею честь говорить?

— Жерар де Рошфор, капитан кавалерии Филиппа Бресского и Савойского.

Офицер склонился в глубоком и долгом поклоне, но это не успокоило Пико.

— А по каким соображениям герцог Филипп выслал вперед своего капитана?

— Я солдат, граф, и не обсуждаю приказов.

— Хорошо, Жерар де Рошфор, я следую за вами. Но пропустите и моих оруженосцев.

В этот момент Дадо что-то крикнул. Джованни увидел, как он набросился на всадника, заступившего им дорогу сзади, и сильным ударом раскроил ему голову. Второй солдат тут же проткнул мечом бок парня. Вальдо спрыгнул на землю, во весь голос крича имя брата, и еле успел его подхватить, когда тот падал с седла.

Дадо слабо улыбнулся брату, а тот гладил его по голове.

— Прости меня, Вальдо. Я не хотел… Мне очень нравился граф делла Мирандола…

Дадо прошептал эти слова на ухо брату, почти улыбаясь, потом голова его свесилась, и он затих. Окаменевший Джованни смотрел, как Вальдо закрывает ему глаза. Взгляд его был полон боли.

— Сожалею, но нашей вины здесь нет, — сказал Жерар де Рошфор. — Я тоже потерял солдата. Нам пора ехать. Ваш оруженосец может удалиться.

— Я могу с ним попрощаться?

— Bien sûr, monsieur le Conte.[72]

Джованни спешился и подошел к Вальдо. Лицо парня было залито слезами, и он, казалось, пристально разглядывал какую-то точку на горизонте, высоко, за всадниками.

— Вальдо!..

— Вы не виноваты, синьор граф, — сказал тот, избегая смотреть ему в лицо.

— Дадо вернул мне смех, который отобрала жизнь. Я никогда его не забуду.

— Спасибо, граф.

— Посмотри на меня, прошу тебя.

Вальдо повиновался. Джованни снял с безымянного пальца золотое кольцо «шевалье» с сердоликом, на котором был вырезан его фамильный герб.

— Возьми на память обо мне. Пока я жив, любой, кто придет ко мне с этим кольцом, может попросить что угодно.

Вальдо позволил ему надеть кольцо себе на мизинец, но не произнес ни слова.

— Я готов, — сказал граф делла Мирандола и снова вскочил в седло. — Где находится герцог?

— В замке Венсенн. Нам предстоит далекий путь.

На пути в Париж

Воскресенье, 19 августа 1487 г.

В тот день христианнейшие монархи Фердинанд Арагонский и Изабелла Кастильская принимали обет верности от города Малаги. После шести месяцев гордого сопротивления, когда были перебиты более пятидесяти тысяч людей, жители города сложили оружие. Немногих оставшихся в живых продали в рабство. Падение последнего оплота арабов на испанской земле ставили в заслугу не христианскому войску, втрое превосходившему арабский гарнизон, а Господу Богу, говорящему устами итальянского монаха Франческо де Паола. Как раз в тот момент, когда осаду уже собирались снять, он предсказал победу.