Он сложил «Джорнале д’Италия», которую держал в руках, и подошел.
— Это не ваша газета?
А вот это уже был пароль.
— Я до вечера ничего не читаю, — ответил Цугель, как было условлено.
— Синьор Цугель, пойдемте выпьем по чашечке кофе, — сказал Джакомо де Мола.
В баре было шумно и дымно. Они нашли столик у окна, где и сами хорошо просматривались, и могли наблюдать за улицей. Де Мола сделал знак официанту, и тот вскоре появился с двумя чашками кофе.
— Вы владеете некоей вещью, которая принадлежит мне, и хотите возвратить ее, — начал Джакомо без обиняков.
— Что за балаган? — спросил Цугель. — Кто все эти люди?
Де Мола улыбнулся, хотя глаза его остались такими же ледяными, как и у человека, похитившего рукопись.
— Они дали вам понять, что я не так одинок, как вы.
— Не воображайте, что я полный идиот, и взял пакет с собой.
— Мы вовсе не считаем вас дураком. Давайте договариваться, синьор Цугель.
— А вам не интересно, почему…
— Нет. Однако, прежде чем перейти к сути вопроса и поговорить о цене, я хотел бы получить еще кое-какую информацию. Она войдет в договор и тоже будет оплачена.
Цугель залпом выпил кофе, вытащил из кармана пальто пачку сигарет «Македония оро» и предложил де Мола закурить. Тот отказался.
— Джованни Вольпе, — продолжил Джакомо. — Я хочу знать, где он.
Цугель закрыл глаза. Что это? Ловушка? С того дня, как он до смерти напугал Вольпе, а потом занялся любовью с Еленой, он больше его не видел. Он затянулся и медленно выпустил дым через ноздри.
— Ничего о нем не знаю. Если уж и вы не знаете, то…
Де Мола пристально посмотрел в глаза немца и испугался, что тот говорит правду. Но полной уверенности все же не было.
— Без Вольпе вы бы не смогли получить книгу.
Джакомо, конечно, блефовал, но надо было разыграть эту последнюю карту. Кроме того, сейчас он играл втемную, не согласовываясь с группой «Омега», которая окончательно исключила Джованни из числа своих членов, словно он и не существовал. Для Джакомо все было по-другому. Он любил парня, как сына, если только… Де Мола заметил, как по лицу немца прошла судорога.
Цугель — убийца, фанатик, один из самых скверных типов, порожденных безвременьем. Но сейчас он не врал. Он боялся. Боялся, что не удастся договориться. Он действительно ничего не знал о Джованни.
— Мне ничего не известно о вашем Вольпе. Он для меня значения не имеет. Это правда. Иначе я не пришел бы сюда. И вы тоже должны это понять.
Джакомо де Мола заставил его выждать еще несколько долгих-долгих секунд.
— Сколько вы хотите, Цугель?
— Столько же, сколько мы предложили вашему юному ученику. Двести тысяч долларов наличными.