999. Последний хранитель (Мартильи) - страница 80

Рим

Понедельник, 1 января 1487 г.

— Христофор просит аудиенции, ваше святейшество.

Камерарий, мягко ступая, вошел в кабинет, сложил руки на груди и остановился в нескольких шагах от массивного тела викария Христова.

Голос Сансони разорвал дремоту Иннокентия VIII, который покоился на диване, покрытом голубыми подушками с фамильными гербами. Завтрак, съеденный наспех, и совокупление, последовавшее за ним, утомили его, и он погрузился в забытье. Да и немудрено. Племянница старой любовницы кардинала Борджа, которую тот сам ему привел, была необыкновенно похожа на блистательную Ванноццу. Она даже сделала такое же строгое лицо, когда удовлетворила Папу. Несмотря на нежный возраст, она заставила понтифика почувствовать себя львом, что, разумеется, соответствовало прекрасному началу нового года.

Иннокентий приоткрыл один глаз. Едва только он понял, что сказал ему Сансони, как его мозг сразу окончательно проснулся.

— Так чего ты ждешь, макака? Впусти его скорее!

Папа быстро сел и распростер руки даже раньше, чем Христофор успел войти.

— Входи, сын мой.

— Благословите, отец, — почтительно произнес Христофор.

— Все мои благословения — твои, сынок. Скажи, с какими ты известиями?

— Вот с этими, отец. — Христофор раскрыл кожаную папку и вытащил оттуда рукопись графа Мирандолы.

Папа впился в нее глазами и тут же с досадой и разочарованием отпрянул.

— Но рукопись все еще склеена!

— Нет, отец, — уверил его Христофор. — Теперь страницы можно прочесть.

Лицо Иннокентия осветилось.

— Из почтения к вам я не закончил их открывать, — продолжил Христофор. — А еще потому, что Господь учит нас в «Pater noster»: «И не вводи нас в искушение». Мне хотелось соблюсти этот завет. Я не стал читать этот текст, однако теперь достаточно легкого, остро заточенного стилета, чтобы он раскрылся. Не хочу докучать вам рассказом о трудностях, с которыми я столкнулся. Граф Мирандола заслуживает всяческого моего уважения за ту тщательность, с которой он старался сохранить страницы.

Иннокентий уже протянул руки, чтобы взять рукопись, но Христофор не отдал.

— Я хотел вас поблагодарить, отец, за то, что вы предоставили в мое распоряжение все инструменты, самые редкие и секретные химические элементы. Без них у меня ничего не получилось бы.

Иннокентий снова потянулся за папкой, но сын еще раз сделал вид, что не понял. Папа начал терять терпение.

— Надеюсь, что сослужил вам хорошую службу, — продолжал Христофор. — Думаю также, что вы в своем великодушии не откажете мне в просьбе.

«Ну вот, этого следовало ожидать. Что за безмозглый ублюдок! — подумал Иннокентий, улыбаясь и кивая сыну. — Интересно, чего ему надо? Ясное дело, денег. Сколько же он попросит? Где я их достану? Надо быть начеку, чтобы Франческетто не заревновал. Еще убьет брата. Он может!.. Ох уж эти дети!»