Настя не особо интересовалась чужой личной жизнью, ее занимали только собственные переживания.
– Зачем он тебе сдался? – прохладно пожала плечами Настюха и тут же перевела разговор на тему о бродвейских мюзиклах.
Танюха неделю не встречалась с Мухаммедом: ждала, когда засос пройдет. За это время соскучилась до невозможности и наконец решилась позвать его к себе домой.
Во имя этой встречи прилежная ученица даже прогуляла уроки. Утренние часы гарантировали, что родители на работе и точно не придут раньше времени.
Мухаммед ворвался в квартиру, едва Таня приоткрыла дверь. Он не горел – полыхал от страсти. Танькин скотч-терьер тут же в ужасе бросился в другую комнату, пробуксовывая короткими лапами на поворотах.
– Иди же ко мне, моя нимфа! – Мухаммед повалил Таню на ковер в прихожей и начал задирать халатик.
– Погоди, любимый, – мягко удержала девочка. – Моя мама заметила следы от твоих поцелуев, у меня могут быть неприятности. Пожалуйста, будь осторожней!
Она умоляюще сложила женственные белые ручки и мило чмокнула его в нос.
Парень сел на ковер, обхватил себя ручищами и нахмурился.
– Ты меня для этого позвала, а?! – с горьким пафосом спросил он.
– Нет, нет, что ты! Я тебя по-прежнему люблю и жду встреч с тобой… Но мама собирается отвести меня к доктору, и если это произойдет – мне несдобровать.
Парень в раздумье похрустел пальцами, а потом выдал:
– Я так тебя любил! Так любил! И что мне теперь делать? У меня весь организм болит! А мой Иван Иваныч просто отвалится скоро!
Таня поняла, что так он называл свое мужское достоинство. Она сама была в отчаянии, потому что не ожидала, что Мухаммед расстроится. Видимо, просто поцелуи его не устраивали.
– Что мне сделать для тебя? Скажи, я сделаю все что хочешь – только не кусайся больше, ладно?
Мухаммед смягчился, легонько шлепнул ее снизу по сиськам, так что они подпрыгнули, и спросил:
– У тебя есть фотоаппарат?
– Да, – угодливо закивала Танюша, – «Зенит» с фотовспышкой. Годится?
– Тащи сюда, – приказал юноша.
Он исследовал аппарат, щелкнул для проверки несколько кадров и решительно скомандовал:
– Раздевайся!
Таня опешила. Конечно, она позволяла ему многое, может, даже слишком многое, но фотографироваться раздетой… Это позор, как-то стыдно…
Она стояла в нерешительности, не зная, что делать. Отказать любимому она не могла, она его обожала. Но и согласиться на такое было страшно.
– Раздевайся, любимая, и залезай в ванну, я буду тебя мыть, – смягчил задачу опытный парень.
Таня сняла халат, лифчик и осталась в одних трусиках. Мухаммед, у которого «Иван Иваныч» уже бился о пупок, подошел к Тане сзади, взялся за ее сиськи и начал медленно тереться об ее попку. Таня быстро сняла трусики, повернулась к любимому и заплакала: