— А вы мне повестку дадите о том, что вызывали, а то, знаете, на заводе прогул запишут?
— Конечно, дам, — улыбнулся Борисов, — у нас такой порядок.
«Зачем он спросил про повестку? Ведь его пять раз допрашивали. Отлично знает, что повестку дадут. Может быть, хочет сделать вид, что самое главное для него сейчас получить повестку, что больше его ничто не волнует?..»
— Я вызвал вас в связи с делом Таранина. Попрошу подробно рассказать еще раз о том, что вам известно.
— Врать мне нечего. Что знаю, то и скажу.
Борисов еще раз взглянул в его лицо: ни капли волнения.
— Было это, как помнится, девятого июня. Зашли мы с Тараниным часиков около семи вечера к Накатову. Сообразили на пол-литра...
Борисов слушал, стараясь не только запоминать сказанное Молчановым, но и понять, почему он говорит именно так, а не иначе. Молчанов отвечал спокойно и обстоятельно. Он всё прекрасно помнил, вплоть до мелочей.
— Что вы сказали жене, когда вернулись из милиции домой?
— Я сказал ей, что Накатов убит, а потом пришли милиционеры и забрали меня. Две ночки пришлось в милиции провести. Ну, я понимаю, сразу не разберешься. — Молчанов улыбнулся и искал в лице следователя одобрения своей улыбке, но не нашел и стал серьезным.
— Прочитайте, пожалуйста, протокол допроса и подпишите его внизу каждой страницы, — сказал Борисов и Передал Молчанову несколько листов.
— А чего читать, вы же всё правильно написали, — Молчанов взял перо, но Борисов остановил его.
— Прочтите протокол.
Молчанов прочитал и небрежно расписался:
— Можно быть свободным?
— Нет. У меня будет к вам еще несколько вопросов. — (Еще ночью Борисов решил вначале ничем не выдавать своих подозрений, а лишь во второй половине допроса заняться выяснением того, что его так интересовало.) — Обращались вы когда-либо в милицию по поводу нанесения вам побоев до девятого июня?
— Нет, не обращался. Бывали случаи, когда мне попадало от ребят, но я не жаловался.
Борисов записывает ответ и дает Молчанову расписаться. Такую процедуру он проделывает теперь с каждым своим вопросом и ответом Молчанова.
— Угрожала вашей жизни опасность после удара Таранина?
— Нет, не угрожала.
— Почему же вы пошли в милицию?
— Что же, товарищ следователь, выходит, в милицию, и пожаловаться нельзя, подозревать начинают...
— Никто вам о подозрениях не говорит. Я расследую дело, и мне нужно выяснить все обстоятельства.
«Только не горячиться, — думал Борисов, — только не горячиться!»
— После того как Таранин вас ударил, вы поднимались к себе домой?
— Нет, не поднимался. Сразу же побежал в милицию.