— Неужели не может быть тайны, которую нельзя никому доверить? Я где-то читал, что если знают двое — это уже не тайна.
— Скажи прямо — ты мне не доверяешь? Если не доверяешь — значит не любишь.
— Причем здесь любовь? Просто бывает такое, о чем нельзя говорить
— Даже человеку, с которым собираешься связать свою жизнь?
— Если хочешь, то да.
— Значит, это не очень хорошее дело, раз я не имею права об этом знать.
— Теперь, наверное, год будешь приставать ко мне из-за этой ерунды.
— Всю жизнь... И для меня это не ерунда. Тут дело не в простом любопытстве. Я хочу всё, понимаешь, всё знать о тебе. И хорошее и плохое.
— Ни к чему тебе это, Ирина.
— Ладно. Только ответь мне на один вопрос: ты сделал что-нибудь нехорошее и тебе стыдно признаться в этом? Скажи мне прямо. Я права?
Вячеслав не торопился с ответом. От прежнего беззаботного настроения не осталось и следа. Ему не хотелось рассказывать про эти деньги. Но и молчать было нельзя. Он настороженно ждал новых холодных неприятных слов. И в это время почувствовал, как рука Ирины коснулась его плеча. Он обернулся. Она, улыбаясь, смотрела на него, и глаза ее были добрые-добрые:
— Глупый. Я же всё равно люблю тебя, что бы ты ни сделал.
— Даже если ты узнаешь что-нибудь плохое?
— Всё равно.
— Самое-самое плохое?
* * *
Он никогда никому не рассказывал, как это случилось.
...В тот летний вечер Вячеслав кончил работу очень поздно. Трамваи уже не ходили, денег на такси не было — пришлось идти пешком.
Шел не торопясь, — завтра выходной день, можно будет выспаться. Когда половина пути была позади, погасли фонари и сразу же ярче стали освещенные витрины.
Слава свернул на Новый переулок и тут же за углом увидел распростертого на земле мужчину. Он лежал вниз лицом. Рядом валялась темная шляпа.
Вячеслав остановился. Неизвестный, казалось, не дышал. Нагнулся ниже: нет, дышит. «Больной, — подумал он, — может быть, вызвать врача?»
— Товарищ, а товарищ, — неуверенно начал он.
Человек не отвечал. Тогда Вячеслав взял лежащего за плечи и с трудом перевернул на спину. Из кармана вывалились какие-то бумажки, расческа, автоматическая ручка. Мужчина слегка застонал. В лицо пахнуло винным перегаром: пьяный!
Слава стал собирать выпавшие вещи. И тут под газетной бумагой рука нащупала пачку денег. Развернул — действительно деньги. Секунду Вячеслав стоял не двигаясь. Пьяный застонал, повернулся на бок, поджал ноги и затих. Неожиданная злоба к неизвестному охватила Вячеслава. «Нажрался... денег некуда девать». И почему-то твердо решил: это растратчик, жулик и деньги краденые.