— Гутц! Маяла, на да кагала! Сагана! Гутц! Гутц! Гутц! Гулла, гулла, лаффа! – доносились до меня обрывки зловещей песни на непонятном языке. – Сагана!
Хоровод кружился все быстрее, все громче и резче звучали слова заклинания. Пока происходил этот шабаш, я сумел получше рассмотреть его участников. Заправляла «шоу» старуха – старая, сгорбленная, но очень энергичная, с быстрыми решительными движениями. Кроме нее в хороводе кружилось еще два крепких мужчины, одетых оборотнями и гибкая, похоже, довольно молодая, женщина. Ее жесты казались мне очень, очень узнаваемыми. Я перебирал в памяти знакомые образы и, неожиданно понял, что вижу перед собой ту самую цыганку, что встречалась мне в Брашове, а может быть, и в аэропорту Бухареста! Вероятно, и остальные кружившиеся у костра люди тоже были цыганами. Такое открытие не вдохновляло, об этом странном народе ходило немало жутких легенд, говорили, что они служат самому дьяволу, умеют колдовать и прочее, прочее, прочее… Я никогда не верил в такие истории, но здесь в глухом лесу, наблюдая за дикой пляской, резко поменял свое мнение – несомненно, это компания занималась самой настоящей черной магией.
— Них, них, запалам бада! Кумара!
Резко выкрикнув непонятные слова, старуха разорвала круг и подскочила к неподвижно стоявшей у огня Алине. Ведьма прыгала вокруг околдованной девочки, выделывая руками резкие движения, бросала в костер щепотки какой–то дряни. Пламя вспыхивало зелеными отблесками, к небу всплывали густые клубы дыма, и вскоре до меня дополз знакомый дурманящий запах. Я вовсе не собирался дышать этой гадостью, от которой начинались самые настоящие галлюцинации и болела голова, но почему–то не мог сдвинуться с места.
Алина подняла руки, начала кружиться на одном месте, незрячими глазами глядя в бархатно–черное звездное небо. Тоненький девичий голосок старательно напевал слова колдовской песни. Цыгане вновь завертелись в хороводе, ритмично захлопали в ладоши, подпевая ей. Дым зеленого костра поднимался все выше, образуя расплывчатые, но все же напоминавшие людей фигуры…
Я еще понимал, что со мной происходит, однако ноги уже перестали слушаться меня, а перед глазами начали появляться пугающие видения. Все, что мне требовалось – глоток, свежего воздуха, способного развеять дурман, но, как нарочно, эта ночь была безветренной и тихой, деревья стояли, не шелохнувшись, а ядовитый дым становился все гуще и гуще. Между стволами елей мелькнули золотистые огоньки… Ночные монстры приближались к поляне, пристально, не мигая, глядя мне в лицо. Они жаждали крови, они пришли сюда, чтобы убивать. А те, кого я принял за цыган, тоже не были людьми. У старой ведьмы выросли огромные клыки, глаза налились кровью, а маски ее подручных превратились в головы диких зверей, и эти полулюди–полуволки протяжно выли, уставившись на убывающую красную луну.