Вот и не знаю, то ли обидеться на цыпленка, то ли возмутиться беспределом, то ли покраснеть еще больше. Нет, последнее отпадает, больше некуда, я и так уже во все стороны светила радующим глаз бордовым цветом. Упс, это о каком первенстве идет речь? А-а-а, об устроенном ему стриптизе? Дык, тут две громадные разницы – любоваться на мускулистого мачо или на 'суповой набор', расписанный под хохлому. Намерение сопротивляться и буянить угасло, не претворившись в жизнь. На данный момент более-менее легко и без ущерба для психики и здоровья я могла лишь иногда говорить, все остальные действия были нереальны.
Выковыряв из повязок и подняв на руки, меня перетащили в соседнее помещение и погрузили в низкую бадью, наполненную горячей водой, пахнущей травами, оставив отмокать.
– Цесариус, думаю, можно перенести ее в другую спальню? – поинтересовался Властелин, присев на краешек стола, на котором лекарь смешивал крем. Обдумав выдвинутое предложение, старичок согласился:
– Не вижу к этому никаких противопоказаний.
– Решено, сегодня комнату подготовят, а завтра я Илону перенесу, – подытожил Кондрад, срываясь с места и направляясь в мою сторону.
– Ребята, а ваще нормально? Может, меня кто-нибудь спросит? Или я вообще право голоса потеряла? – высказала я претензии.
Прищурившись, мужчина положил конец затеянным мной дебатам:
– Зачем? Здесь довольно тесно и неудобно, а ты чувствуешь себя по твоим же словам 'офигительно', стало быть, вполне можешь переместиться в помещение большего размера и более комфортное.
Стоило бы поспорить хотя бы из вредности, однако мне стало не до того. Расширенными от ужаса глазами, я следила, как Кондрад засучивает рукава рубашки, намыливает тряпку и прямиком шагает ко мне. Он меня мыть собрался?! Экстренно захотелось утопиться. Приметив мое смятение, аристократический 'банщик' попробовал успокоить, но лучше бы молчал в мыльную тряпочку:
– Не вижу поводов для паники, это не первый и не последний раз, когда я тебя мою. Чем особенным ты в состоянии меня удивить? И чего я еще не видел?
А… Э… У-у-у, так вот какой меня медперсонал обслуживал? Застрелиться и не жить! Какой кошмар! Ой, как стыдно! Мысли мелькали со скоростью света, но среди них не возникло ни одной, способной вернуть хоть капельку душевного равновесия. Не обращая внимания на мои душевные терзания, Властелин неторопливо и крайне осторожно смывал с изуродованной кожи остатки лекарства, в то время как я краснела и не знала, куда девать глаза от стыда. Завершив водные процедуры, он извлек меня из бадьи и перенес на стол, где за лечение взялся Цесариус. Настала возможность рассмотреть повреждения. Надо сказать, все оказалось не настолько страшно, как ожидалось. Синяки уже 'цвели' желтым, ссадины и царапины подсохли и затянулись, опухоль и багровая краснота с рубцов спали, только раны от стрел казались еще воспаленными. Лекарь аккуратно наносил на поврежденные участки бесцветную жидкость с резким неприятным запахом, вызывающую жжение и зуд. Под конец процедуры мне уже было по барабану, в каком виде я валяюсь, лишь бы уняли мерзкие ощущения, сводящие с ума.