– Ой! Уть! М-м-м… – больше всего на свете я желала поведать подробности генеалогического древа Цесариуса, доставлявшего 'незабываемое удовольствие' и Кондрада, помогающего ворочать меня с живота на спину и обратно.
Извазюкав меня с ног до головы в сем дивном составе, старик накинул на меня простыню и, подпихнув под голову подушку, попросил:
– Дочка, потерпи немного. Рубцы следует размягчить, поэтому и жжется.
Как будто у меня есть выбор? Впрочем, после объяснения терпеть стало легче. Кто из восемнадцатилетних девчонок горит желанием остаться уродкой на всю жизнь, если есть альтернатива, пусть и связанная с неудобствами?
Властелин подтащил поближе стул и, усевшись на него верхом, осведомился:
– Илона, ты способна ответить на пару вопросов по поводу пребывания в Гайно?
Почему нет? Вдруг за разговорами время пройдет быстрее?
– Вполне. Что конкретно тебя интересует? И еще, я питаю надежду на обмен информацией.
– Договорились, – согласился мужчина. И задал первый интересующий его вопрос: – Что ты помнишь из дороги?
Мне пришлось напрячь память:
– Немного. Всю дорогу меня поили чем-то наркотическим, я валялась в клетке на возу без сознания и полностью очнулась уже в подземелье. Я даже не чувствовала, как меня заковали. Самые четкие воспоминания – это меня иногда поили и бинтовали. Смутно помню скрип колес и железные прутья над головой.
Упоминание о клетке ему, похоже, не понравилось, на щеках заходили желваки, но он озвучил следующий вопрос:
– Что творилось в камере, кроме избиения? Пытки? Насилие? – последнее слово аккомпанировалось чуть ли не зубовным скрежетом.
Как бы мне не хотелось поквитаться с копролитным маньяком, врать я не умела и не любила:
– Пыток не было, если не считать избиения ногами, розгами, плеткой и кнутом. Насилия как такового тоже не случилось.
К зубовному скрежету добавились сведенные к переносице брови и молнии в глазах. Допрос:
– Поясни, что в твоем понимании обозначает 'как такового', – с нажимом выделил 'твоем'.
Вспоминая пикантную сцену в камере, я захихикала:
– Высокий лорд мечтал познакомить меня с 'главным грозным оружием дома Гайно'. Ха-ха-ха… Ой, не могу! И несколько опешил от моей последующей реакции, – выплескивала я сведения вперемешку со смехом.
Только вот на моего визави это произвело абсолютно полярную реакцию – вместо улыбки мужчина почти рычал:
– Стало быть, все же было!
Чего-то я в их укладе жизни целиком и полностью запуталась. Или объясняю невразумительно?
– Да нет же! Ничего не было. Ну, продемонстрировал мужчинка 'нефритовый пестик', ох-хо-хо! Так не дотянулся же им, маленьким тот оказался. Пришлось ногами, – и я поделилась частностями, но совершенно зря потратила слова. Кондрад уловил смысл, но пустил побоку детали.