Они помолчали.
— А что за штучка оказался этот тип, за которым числится «груз»? — поинтересовался Кирилл, с неодобрением наблюдая, как Листер раскуривает «Житан».
— Пока что я его не раскусил до конца... — кэп пожал плечами. — Но так или иначе он у нас на крючке. Неожиданных действий от него ждать не приходится. Ему некуда отступать. Сам понимаешь — за такой громадной партией «порошка» не может стоять он один. Скорее всего — кто-то вроде Большого Кира или Жестянщика. И он перед ними отвечает головой. А с полутонной товара Кубла его назад отсюда не выпустит. Ему остается только идти до конца. Или заложить нас всех и отдаться на милость властей. Неважно каких. Я бы выбрал федералов...
— А не может оказаться, что он и так уже — от них? — задумчиво произнес Кирилл, отрешенно следя за поднимающейся к потолку гаража струйкой табачного дыма. — Просто подсадная утка. И груз у него — просто какой-нибудь тальк или минеральные удобрения... Так быть не может?
— А ты думаешь, Хубилай нас отпустит без того, чтобы самому на товар не глянуть? Нет... — Листер помотал головой. — А полутонной настоящего товара рисковать... Не могу себе представить, чтобы кто-то из господ начальников взял на себя такую ответственность. Скорее всего это кто-то из тех двоих, о которых я сказал тебе, ищет способ влезть в здешний бизнес. Протоптать дорожку к тем... К людям Диаспоры.
* * *
Мардж Каллахан молча повернулась на каблуках и, едва не сбив с ног замешкавшегося у входа пентюха, покинула пределы «Лютеции», с досадой крутанув тяжелую вращающуюся дверь так, что та совершила еще с полдюжины оборотов, прежде чем пропустила вслед за ней того самого пентюха, которому, видимо, тоже уже ничего не нужно было в вестибюле старомодной гостиницы.
Вычеркнув из своего мысленного списка еще один пункт, в котором бесследно сгинувший гендиректор «Риалти» мог оставить хоть какой-то намек на место теперешнего своего пребывания, она решительно пересекла улицу по направлению к горловине входа на станцию подземки. У запыленной зеркальной витрины лавочки с третьесортной бижутерией она «проверилась» — чертов пентюх, оказывается, следовал за ней. Был он явно залетным — и по одежде, и по манере держать себя. Где-нибудь в Метрополии он, безусловно, был бы почти незаметен среди точно так же строго и чуть по старинке одетых прохожих. Но здесь — на Фронде — незнакомец сразу бросался в глаза, словно экспонат музея восковых фигур, подавшийся в самоволку — немного проветриться по случаю хорошей погоды.
Чтобы утвердиться в возникших подозрениях, Мардж прошла мимо спуска в метро и, два раза свернув налево, вышла на крохотную, но не безлюдную площадь Трех Птиц. Тут — якобы для того, чтобы что-то найти в своей сумочке — она резко остановилась. Торопливо следовавший за ней пентюх тут же с ходу налетел на нее, сдержанно чертыхнулся и, рассыпавшись в извинениях, попытался сделать вид, что следует дальше своей дорогой. Но Мардж дорогу эту ему заступила.