По степи мчались табуны. Потоки, океаны местных псевдогиппусов и моря одичавших, с самой Земли завезенных когда-то лошадей. Словно вдоль невидимых силовых линий потоки взмыленных, стремительно несущихся тел обтекали холм, на котором заворожённо стояли трое.
Сколько длилось это? Кайл не мог дать себе ответ.
А потом осталась только пыль. И знойный полдень над степью.
Неузнаваемо изменившейся.
Молча они стали спускаться к притулившемуся около иссохших кустов флаеру.
— Аппаратуру пока оставим, — сказал где-то на середине спуска Сухов. Скорее всего, для того только, чтобы сказать вообще что-то. — Тут долго разбираться надо. — Он отвел глаза в сторону.
— Птичку видела? — хмуро спросил Кайл Марику.
— Видела, — передернула она плечами. — Что это?
— Вы про что, ребята? — осведомился Павел.
— Так... Может, и померещилось... — неопределенно сказал Кайл. — Это... — он чуть поднял руку с «Джейтестом», — это что? Испытание?
Сухов не сразу понял его. Потом фыркнул:
— Чушь! Землетрясение от этой штуки получиться может, как и от воскресной проповеди.
— Получилось, как только я...
— Не бери себе в голову такую чушь, Кайло. Вот жужжалка какая-то в это дело вделана — это точно. И подсветка.
Они усаживались в тесноватый «чак», все еще не до конца понимая, почему, собственно, их так неудержимо уносит прочь от этого пыльного холма. Марика бросила на сиденье тускло сверкнувший предмет.
— Черт, все-таки утащила. — Сухов подкинул на ладони медальон со странным знаком. — Слушайте, ребята, вы все захоронение твердо решили растащить? Вы это бросьте — никаких больше сувениров.
— Да я собиралась только рассмотреть получше, а он... она сама в руку соскользнула. Как в тот раз... у тебя. — Она посмотрела на Кайла с каким-то недоумением: — А потом... началась эта чертовщина, и я... Я потом положу на место.
Приятель молча нащупал под рубахой свой — точно такой же — медальон. Странно, он, Кайл, в общем-то для того и нацепил эту штуку на шею, чтобы в келье положить ее на место. На плечи Посвящаемого. Но тот превратился в прах. А потом и вообще стало не до того.
«Ни для меня, ни для Марики такие штуки вовсе не характерны, — подумал он. — Спятили мы, что ли? Нет. Не те слова. Неужели... Неужели ЧТО-ТО ДВИЖЕТ НАМИ?»
* * *
Вытоптанная тысячами копыт степь летела под днищем флаера. Сухов поставил машину на автопилот и повернулся к Кайлу.
— Давай сюда эту штуку, — сказал он властно. — Посмотрим, что ты там на ней нарисовал.
Он призадумался над рисунком, получившимся из знаков Магического Письма на верхней грани ларца. Потер лоб.