Получив, наконец, билет и расспросив скучную даму администратора о порядке регистрации на рейс, я отправился в один из многочисленных буфетов. Я был жутко голоден и съел бы даже слона. До вылета самолета оставалось около пяти часов, и поэтому я позволил себе придирчиво и неторопливо выбрать что-нибудь вкусное. В итоге я остановился на большущей пицце.
Уминая пиццу и запивая её горячим чаем, я старался не думать о будущем. Зачем? Все трудности нужно преодолевать по мере их поступления. Вот в таком хорошем расположении духа я решил совершить экскурсию по аэропорту, вспомнив роман Хейли, который так и назывался: «Аэропорт».
И что за удивительное место — аэропорт! Сотни лайнеров и десятки тысяч пассажиров то прилетают, то улетают — и все это нужно организовать так, чтобы никто не замечал работы служащих аэропорта и, по возможности, никто никому не мешал. Всё крутится как в часовом механизме. Всё для людей. Кафе и рестораны — дорогие и не очень, на любой кошелёк. Десятки маленьких магазинов и ларьков, где продается все что угодно.
Я зашёл в один из таких магазинчиков, и вышел оттуда с целлофановым пакетом, где лежали: зубная паста и щетка, фляжка из «нержавейки», бутылка кубинского рома, а также крем для обуви и носки.
Ром пришлось переливать во фляжку в туалете. То, что осталось в бутылке, я лихо выпил, прямо из горлышка. Это значительно повысило мой жизненный тонус. Усевшись на унитаз, я скинул мокрые и вонючие носки. Брезгливо осмотрев их, отправил в мусорное ведро. Чертовски приятно было надеть новенькие, а самое главное — сухие, утепленные. Они пахли шерстью! Я надраил до блеска ботинки, сунул пасту со щеткой в один карман куртки, флягу — в другой.
Полупьяному, но с безукоризненно вычищенными ботинками, мне оставалось лишь дождаться начала регистрации на свой рейс. До вылета оставалось еще около шести часов, поэтому я нашел свободное местечко на втором этаже и немного прикорнул в жестком пластиковом креслице. Сквозь полудрему я прислушивался к объявлениям, но чуть было не прослушал то единственное, которое мне было нужно. Наконец, сообразив, что вскочившие со своих мест пассажиры — это мои будущие попутчики, я вслед за ними прошествовал до места досмотра пассажиров.
Работников аэропорта удивило отсутствие у меня багажа.
«Все свое ношу с собой!» — гордо ответил я на их недоумение. Мой вид, конечно, оставлял желать лучшего и даже мог вызвать подозрение, но, по-моему, это не повод для того, чтобы прилюдно оголять человека. Если бы всех шмонали так, как меня, то, поверьте, ни один самоубийца, ни шахид, ни герой Хейли не пронес бы на борт и крупинки взрывчатки. Однако даже шмон не мог испортить мне предвкушение полета!