— Здорово, Робинзон, — нарушил неспешное течение моих мыслей, вошедший в палату лечащий врач. Это был мощный, приблизительно сорока лет бородатый мужик, я бы даже сказал — мужичище. На его белом халате висела карточка «Перепелкин К.А., хирург».
— Как мы сегодня себя чувствуем?
Я не ответил, только многозначительно закатил глаза.
— Понятно. Вижу, что дела идут на поправку. Давай-ка, мы тебя сейчас посмотрим.
Он быстро осмотрел уже снятые с запястья швы и попросил:
— Пошевели пальцами. Сожми кулак. Так не болит?
— Нет. Скоро снимите гипс? — спросил я.
Как только я попал в больницу, мне сразу наложили на поврежденную руку гипс. Доктора «утешили» меня, сказав, что если бы не волк, то можно было обойтись без гипса, но хищник не только прокусил руку, но и повредил одну из треснутых лучевых костей, как раз чуть выше запястья… Собака!
— Ха, тебе его снимут уже в Москве! Ты что же думаешь, что месяц будешь у нас на шее сидеть? Нет уж. К стоматологу ходил?
— Говорит, еще дней десять придется повозиться. Максимум две недели, но обещал сделать первоклассные зубы. Не хуже, чем у голливудских звезд.
— Иосиф Абрамович хоть и вредный мужик, но стоматолог от Бога. Если сказал, значит, так оно и будет. Да, кстати, тебе ведь подарок принесли… Давно, уже. Я, признаться, о нем просто забыл… не до того было…
— Какой подарок, Константин Александрович, от кого?!
— От штурмана Гриши, который тебя нашел... Он приходил, когда ты еще без сознания был… Вот держи!
Он протянул мне какую-то круглую металлическую штуковину, напоминавшую медальон.
— Говорит, пусть ему на память останется, — продолжал Перепелкин, — в качестве талисмана. Сам, говорит, сделал из кусочка обшивки «твоего» самолета…
Я посмотрел на медальон и обнаружил мастерски выгравированную надпись, где значилась дата моего счастливого обнаружения и были такие слова: «Найденышу от экипажа борта № 316. Будь счастлив!».
— Спасибо, — растроганно пробормотал я.
— Пожалуйста, — улыбнулся доктор и вдруг хлопнул себя по лбу. — Вот голова дырявая! — воскликнул он. — Одно вспомнил, другое забыл… Тут к тебе какая-то девица рвется. Пущать?
— Девиц пущать всегда, — ответил я. — Как ее зовут-то?
— Не знаю. В регистратуре можно узнать, но мне сейчас некогда. Минут через двадцать сам узнаешь.
Доктор ушел, а я, заинтригованный, остался лежать в своей постели, сжимая в кулаке подарок.
Я надеялся, что сейчас ко мне спешит Ева. Я был почти уверен. Она увидела меня в новостях по телевизору и поняла, как же она меня любит и какая она идиотка, что бросила меня. С каждым может случиться, как говорится, и на старуху бывает проруха, но мы ее судить строго не будем…