— Какая прелесть, - восторженно прошептал я, любуясь, в общем-то, ничем невыдающейся картонной упаковкой.
Вино, правда, напоминало, скорее, кисель, ибо от холода загустело. Я встряхнул пакет, прикидывая, можно ли пить и остался там хоть какой-нибудь самый маломальский завалящий градус. Ох, как мне нужны были эти самые градусы и чем больше, тем лучше! Пакет я не открыл, невероятным усилием воли удержав себя от столь опрометчивого шага. Около меня лежала груда продуктов, и теперь стоило подумать, как все это дотащить? Требовался ящик, большой пакет или сумка. Искать там, где лежал мертвец, меня совсем не прельщало.
«Нужно посмотреть в другой стороне», — подумал я и пополз выше через буфет.
Но далеко ползти не пришлось. Вскоре, я наткнулся на большую черного цвета прямоугольную сумку. Оценивающим взглядом посмотрел на неё и прикинул: сгодится ли? Покрутив, пощупав, я взял её за длинную лямку и потащил к своему провианту.
А сумка оказалась с сюрпризом, как знаменитый черный ящик Якубовича; от восторга я замычал:
— Ох, ёшкин кот!… мама мия!… Мексиканский самогон!
В сумке лежала пластиковая бутылка с текилой, напитком цвета мочи. Не долго думая, я откупорил драгоценный бутылёк и сделал три больших глотка подряд, и едва успев завернуть крышку, как по трахее и пищеводу прокатилась теплая волна. Поскольку желудок мой пустовал уже несколько дней, опьянение наступило почти мгновенно. Мозг заволокло приятным туманом, и я без чувств рухнул навзничь.
Глава восьмая
ПИРШЕСТВО РОБИНЗОНА
...А дни идут чередом, день едим, а три пьем,
мы, в общем, весело живем,
хотя и дождь за окном...
В.Цой
— Предлагаю остановиться и отдохнуть, — подкинул идею Серафим. — Мне, старику, за тобой не угнаться…
Ангел выбрал удачное время для отдыха. Чтобы там ни бухтел Серафим про не поспевающую старость, но и молодость порядком устала и требовала покоя и пищи. Я развалился на траве и вытянул ноющие от усталости ноги. Настроение было бодрое. Серафим, похоже, тоже находился в хорошем расположении духа. Вообще-то, как я уже понял, Серафим нервный тип, таких лучше лишний раз не раздражать. Хоть он и числился ангелом-хранителем, но почему-то мне хотелось его должность или звание поставить в кавычки.
— Серафим!
Молчание. Я позвал снова:
— Серафим!
— Отстань, человече, я думаю!
Я решил не злить ангела, а последовать его примеру. Но мне совершенно не думалось, в голове было пусто. Я задремал. Прошло совсем немного времени, и я открыл глаза.
— Серафим! — позвал я ангела.
Потянувшись, я продолжил:
— Серафим, ты же был человеком?