— Как все произошло в Вязниках? — Антон закурил, отгоняя ладонью дым от лица раненого.
Наконец-то перед ним живой свидетель произошедшего несколько дней назад боя, способный пролить свет на загадочное исчезновение капитана-пограничника и его груза.
— Ничего, — усмехнулся Сорокин, — я сам курящий… На станции много поездов скопилось. Сначала немецкие самолеты налетели, бомбили жутко, земля тряслась и стонала, а потом выползли танки. Такое началось! Денисов и его водитель, тоже пограничник, собрали раненых, способных держать оружие, и залегли в цепь, а мне велели вагон поджигать. Именно поджигать! Глоба — это сержант-пограничник, который с Денисовым был, — танк гранатами подорвал, но и сам… Милиционеры там еще воевали, девушка с нами была, они все тоже… Никого не осталось.
— А вагон? — не выдержал разведчик.
— Я побежал, рядом раздался взрыв, ударило, волной и осколками посекло, потерял сознание. Если бы не бабка Марфа, сейчас бы уже травкой прорастал. А вагон стоит. Думаю, остался целым на станции.
— Как это — стоит? — опешил Волков.
— Когда меня со станции тащили, — проскрипел Сорокин, — он еще стоял, почти в середине состава. Говорить я не мог: контузило и много крови потерял — но вагон видел. Эшелон наш так и остался на путях, недалеко от вокзального здания. Могу показать, где. Номер вагона не сообщу.
— Наверное, не получится, — помрачнел Волков. — Немцев у станции до черта, и стемнеет скоро, а тебя, Юрий Алексеевич, в лесу оставлять нельзя. Да еще ребенок у нас на руках. Ладно, спасибо. Полежи пока, а мы помозгуем, как быть-воевать.
Укрыв Сорокина своим пиджаком, Волков отозвал в сторону Макара и сел на пенек, поглядывая на густеющие между деревьев тени. Скоро ночь, наступит темнота, соваться на станцию, не зная, что там и как, рискованно, но время не ждет. Если Сорокин не ошибается и эшелон с секретным вагоном действительно все еще стоит на путях, то опасность обнаружения его груза немцами неизмеримо возрастает. Надо что-то решать.
Неожиданное появление врага в Уречье может говорить только об одном — Цыбух действительно предатель, и сейчас он у фашистов. Что еще успел подслушать Гнат из разговора с Макаром? Откуда последуют неожиданные удары? Где могут притаиться немецкие засады? Как быть с Сорокиным и Настенькой? Где материалы, которые вез Денисов для передачи центру? Их он не мог оставить в вагоне. Неужели они вмяты в землю и перепаханы гусеницами немецких танков, неужели полный опасностей путь, проделанный капитаном-пограничником, трагически оборвался здесь, у забытой богом рядовой станции Вязники?