— Боковая ветка дороги. Здесь у русских был отстойник и ремонтные мастерские для подвижного состава и мелкого ремонта тяги, то есть паровозов. Русские пытались отсюда отправлять поезда, но помешали авиация и прорыв наших танков.
Поблагодарив его небрежным кивком, Шель снова принялся разглядывать вагоны. Черт побери, где здесь среди них тот, большевистский? Многие вагоны перевернуты взрывами, некоторые сошли с рельсов, у многих заклинило двери, а надо осматривать все, в том числе и сгоревшие, чтобы определить характер находившегося в них груза. Вдруг сельский кретин не врет, и в вагон действительно погрузили золото? Оно не горит. Но сколько же нужно людей, чтобы все это досконально осмотреть! И еще — как подобраться к некоторым из вагонов? Придется разбирать завалы на путях, а для этого опять нужны люди.
— Что в вагонах? — на всякий случай спросил Гельмут.
— Еще не осматривали, — виновато засопел мешковатый гауптман. — Не успели. В первую очередь необходимо починить пути, чтоб пустить маневровый паровоз и растащить разбитые вагоны. Так распорядилось мое начальство.
— Хорошо, — прервал его Шель, — а что в цистернах? Это проверили?
— Мазут, масла, немного горючего, но тоже еще не все проверены.
Гельмут заложил руки за спину и пошел к разрушенной водокачке. Охрана последовала за ним. Последним неуклюже перебирался через кучи битого кирпича и покореженные пути комендант.
Подойдя к пролому в стене, Шель заглянул внутрь башни. Вместо насосов — гора металлолома и куски отвалившейся штукатурки, разлетевшиеся в стороны, когда рухнули перекрытия. Подняв голову, он увидел сквозь переплетения балок небо — крыша тоже не уцелела.
— Они взорвали башню при отходе? — повернулся Шель к коменданту.
— Нет, — замялся тот, — это следы бомбежки и танковых пушек.
Осмотр водонапорной башни удручил Гельмута — невозможно забраться наверх и устроить там пост наблюдения или пулеметную точку. Все рухнет, да и железная лестница, ведущая наверх, разбита. Жаль! Очень жаль.
— Распорядитесь усилить караулы, — приказал он обер-лейтенанту, командовавшему гарнизоном Вязников. — Мне докладывать обо всем каждые тридцать минут. Даже если ничего не происходит!
— И ночью? — уточнил тот.
— Да, как на фронте, — сердито отрезал Гельмут. — И вот еще что. Понадобится много людей для работы на путях. Придется согнать сюда местное население. Всех, кто может работать. Вы меня поняли? Всех!
— Но скоро стемнеет, — возразил обер-лейтенант. — Разрешите подождать утра, господин штурмбаннфюрер.
— До темноты еще четыре часа, — поглядел на солнце Шель. — Постарайтесь успеть. А славянский рабочий скот может переночевать под открытым небом. Выполняйте. Утром прочешете местность. Нужно знать, что под боком.