Одри оцепенела, у нее просто не было слов.
Кит покачал головой:
— Теперь я могу с уверенностью сказать тебе: Одри не такая, как наша мать! — Он опустил плечи и отступил назад. — Да ты ревнив как черт! — Кит засмеялся: — К счастью для тебя, у меня есть невеста в Дентоне. — Он взглянул на часы. — И если я сейчас не уеду, то могу не увидеться с ней сегодня вечером.
Видно было, как Марк расслабился.
— Так ты собираешься жениться? Когда? Почему ты мне ничего не сказал?
— Я говорил тебе, но думаю, ты просто забыл об этом. Почему бы тебе не приехать в Дентон? Я хочу, чтобы ты познакомился с ней. — Кит повернулся и крепко обнял Одри. — Пока, Одри. Было очень приятно познакомиться.
Марк выглядел смущенным, Кит пожал плечами, и оба брата ушли.
Марк вернулся в дом, ругая себя последними словами. Когда он увидел, как Кит целует Одри, его глаза затуманил гнев, а сердце заколотилось с бешеной скоростью. В тот момент ему хотелось убить Кита. Неужели его брат прав? Он действительно так ревнив? Он никогда прежде не замечал за собой этой черты.
Одри нигде не было, ни в кухне, ни в гостиной, свет везде был потушен. Должно быть, она уже пошла спать. Одри в постели, под простынями — этот образ сводил его с ума.
Он поднялся наверх и постучал в ее дверь.
Нет ответа.
Марк снова постучал, на этот раз более настойчиво.
Опять без ответа.
— Одри, мы можем поговорить одну минутку, пожалуйста?
— Нет, уходи.
— Если ты не откроешь дверь, я просто снесу ее с петель!
Дверь приоткрылась, Одри проговорила сквозь стиснутые зубы:
— О чем ты хочешь поговорить?
Марк застыл без слов, глядя на нее.
Она, должно быть, расчесывала волосы перед сном. Они падали на ее плечи мягкими, золотистыми волнами. Увидев ее в простой ночной сорочке, Марк почувствовал, как у него все сжалось в груди. Рубашка была без рукавов, застегнута на все пуговицы, со скромным вырезом. Но ее грудь заметно выдавалась вперед.
— Ну, я слушаю, — сказала она.
— Я, — он нервно провел по лицу и волосам. — Я просто хочу извиниться.
— Извинения не принимаются, — ответила Одри и захлопнула перед ним дверь.
Марк принялся снова стучать в дверь:
— Черт возьми, Одри, ты должна выслушать меня. Я знаю, что вел себя как полный идиот, но…
— Рада, что ты это признал, а теперь убирайся! — Она открыла дверь и стояла в проеме, так что свет падал на нее и Марку были хорошо видны ее соски, просвечивающие через рубашку.
Все, что он хотел сейчас, так это обнять ее и целовать до тех пор, пока ее гнев не сменится на страсть. Он подошел к ней, обнял и прижал ее к себе.
Одри пожалела, что открыла дверь. Она сопротивлялась, упираясь руками ему в грудь.