Лицо Стина исказилось хмурым удовольствием. Он заговорил тоном терпеливого учителя, обращающегося к глупому ученику:
— Мистер Прескотт, великие дела оплачиваются жизнями. Я где-то услышал однажды эту фразу, и я в это верю. Сравните жизнь вашей дочери с изменением курса истории — вы ведь наверняка видите разницу?
— Я вижу сумасшедшего маньяка в бреду! — зарычал Арчи и встал, направив нож на Стина. — И только поэтому твои кишки не вывалятся на землю. А теперь убирайся с дороги!
— Мистер Прескотт, ну разумеется, я сумасшедший. На моем месте вы бы тоже сошли с ума. — Стин нацелил револьвер чуть выше пупка Арчи. — Вот только у этого сумасшедшего еще осталась одна пуля. Давайте лучше побеседуем.
— Стин, если хочешь меня убить, то стреляй. Мне некогда болтать с полоумными. — Арчи сполоснул нож в бочке с дождевой водой, вложил его в ножны и вымыл руки. Потом развернулся и пошел прочь, чувствуя направленный на поясницу ствол.
— Одну минутку, мистер Прескотт. — Стин подбежал к нему и пошел рядом. — Вы же не думаете, что я стал бы тратить время на убийство мистера Макдугалла и ваше спасение лишь для того, чтобы покончить с собой? — Он внезапно замолчал. — Хотя… Ха! Какая ирония! Это было бы смешно, вы не находите?
— Отстань от меня, Стин, — ответил Арчи на ходу.
Он прошел еще шагов десять, и тут Стин сказал:
— Я знаю, где ваша дочь. Она уже в пещере, и я могу показать место.
«Это просто уловка, — подумал Арчи. — Какой-то сумасбродный план, чтобы меня отвлечь».
Тем не менее он остановился и посмотрел на Стина:
— И с какой стати ты мне это расскажешь? Еще один щедрый подарок?
— Да нет, — фыркнул Стин. — Скорее уж личные интересы. Ты борешься против чакмооля, и я тоже против него. Как говорят арабы: «Враг моего врага — мой друг».
— Стало быть, ты хочешь отомстить? Чакмооль вырвал тебе глаза, и ты хочешь с ним поквитаться?
На обезображенном лице Стина не осталось ни тени веселья.
— Прескотт, ты ничего не понимаешь, — мрачно сказал Стин. — Да я бы согласился еще раз потерять глаза, если бы это означало, что я всего лишь ослепну. Я больше не человек! Не человек, понимаешь? — заорал он и вдруг снова зашелся смехом. — Мое… мое сердце бьется в груди, но я вижу… вижу… — Слова Стина перешли в оглушительный хохот, он упал на колени, и слезы промыли дорожки сквозь засохшую кровь на лице.
Если никто не обратил внимания на выстрел, то такой припадок наверняка не останется незамеченным. Арчи молча смотрел на Стина, пока тот не перестал трястись и не улегся на бок, задыхаясь и обливаясь потом.
— Я вижу то, что видят мертвые, — наконец сказал Стин. — Какая ужасная насмешка!