Придется стрелять… что ж, он рискнет. Если у нее есть радио… Возможно, четыре часа даже лучше. Оба будут дома, а соседи, скорее всего, еще не вернутся с работы.
Он ходил по комнате, обдумывал детали, готовился, а легкая доза пи-си-пи то выталкивала его в другие реальности, то возвращала обратно.
В полночь, когда сопротивляться Красавцу уже не осталось сил, он проглотил пару таблеток экстези. Наркотик запылал в его крови, соединился с пи-си-пи, и Беккер начал танцевать, кружась по толстым коврам. Он улетел далеко-далеко…
Когда Беккер вернулся, он обнаружил, что полураздет. Его грудь тяжело вздымалась. Что теперь? Он был смущен. Что делать? Потом появилась идея. Конечно. А если завтра что-то пойдет не так (маловероятно, но возможно; он был уверен в себе, но не преувеличивал свои силы, понимая, что неудачи случаются), тогда он упустит шанс. Беккера охватило возбуждение, у него дрожали руки, когда он быстро одевался и спешил к машине. До больницы было всего десять минут езды…
Он на пять минут задержался в лестничном колодце.
Сначала Беккер зашел к себе в кабинет, проглотил еще одну таблетку экстези для получения творческой искры и усиления интуиции, а метамфетамин для обострения восприятия. Затем переоделся в комбинезон. Чистый хлопок приятно холодил кожу, касался, не раздражая, груди, подмышек и бедер, точно накрахмаленные простыни, и удовольствие от этих прикосновений усиливало действие наркотиков.
Потом Беккер торопливо вышел из кабинета, изо всех сил стараясь не бежать. Он больше не мог ждать. Беккер прокрался по лестнице, сдерживая рвущийся наружу смех. Внутри его все пело от радости. Впрочем, он сохранял осторожность. Даже если его и увидят, ничего страшного не произойдет. Но если он сумеет пройти никем не замеченным, будет лучше.
Поднявшись на нужный этаж, он осторожно приоткрыл дверь, чтобы взглянуть на пост медсестер, расположенный в пятидесяти футах дальше по коридору. Он не выпускал ручку двери: если кто-то неожиданно появится, он сделает вид, что как раз собирался ее открыть.
Медсестра минут пять разговаривала по телефону и смеялась, а он смотрел на нее и проклинал: наркотик блуждал в его крови и толкал к Сибил. Он сдерживался, но не знал, насколько у него хватит сил.
Наконец-то. Девушка, продолжая улыбаться, повесила трубку, села и повернулась к Беккеру спиной. Он открыл дверь и быстро вошел в коридор; теперь медсестра уже не могла его увидеть. Он двигался бесшумно, хирургические туфли приглушали звук шагов, когда он направился в палату Сибил.
На мониторе была текстовая программа. Беккер нахмурился. Сибил не могла ею пользоваться. Он подошел к кровати и в тусклом свете наклонился над консолью процессора, стоящего слева. Он повернул голову пациентки и увидел, что на ней надет переключатель. Посмотрев на экран, при помощи клавиатуры он перевел курсор на «Выбор» и нажал «Ввод». Появилась дюжина файлов. У девяти были названия, у трех — только номера.