Фасады обоих зданий примыкают к улице, а на огороженном дворе располагались всякие грядки, клумбы, непременный курятник и отделенная приличным по высоте сплошным забором площадка, где и проводил свои занятия Берк.
Часть ее было крытой, там и пол деревянный имелся, а основная часть находилась под открытым небом. Ну и всяких тренажеров с манекенами полно.
Вот те несколько плотно увязанных снопов соломы не иначе, как для отработки колющих ударов, я такие в фильмах видел, в них штыки вонзали. Справа от них для рубящих ударов, неоспоримый факт.
Бум из отесанного бревна, по-любому чтобы на нем сражаться, когда необходимо ограниченность ристалища продемонстрировать.
А вот это что за страшилище? На лошадь похоже, даже седло на ней имеется и стремена. Не иначе как рубке верхом посвящено. Тоже необходимый инвентарь.
Помню, я на своей Мухорке пробовал изобразить летящего в атаку кавалериста, так чуть без ушей ее бедную не оставил. Хорошо, никто не видел.
Всему же остальному оборудованию я дать объяснений пока не могу. Ни на что не похоже и понять их назначение трудно.
И принялся я со всем энтузиазмом изучать благородное искусство фехтования.
Глупо конечно рассчитывать, что мне удастся за сколь-нибудь короткий срок стать даже не мастером, а так, подмастерьем. Но у меня появилась возможность заняться тем, что, наверное, необходимо мне в первую очередь – научиться себя защищать.
Это чужой мир, и случись что, на помощь никто не придет. Может быть, это не совсем то, что мне сейчас необходимо, но хотя бы я поставил себе цель. Ту, к которой нужно стремиться.
А где ее взять другую? Потрясти местную цивилизацию своими познаниями? Какими? Ходить и изображать собой сумасшедшего, которому ведом путь на многие века вперед? Зачем?
И как ее найти, эту самую другую цель? В чем она должна заключаться? Я не хочу ничего здесь менять, да и зачем?
Любое общество принимает изменения только тогда, когда оно уже созрело для них. Все у них будет, и революции и гражданские войны, и промышленные революции. Будет тогда, когда придет время.
И не нужно мне власти, и абсолютной, ни вообще никакой. И никогда я не представлял себя во главе могущественной армии, побеждающей одну державу за другой. И не нужны мне полотнища знамен, валяющихся у моих ног.
А что мне нужно? Да откуда я знаю?
Домой мне нужно, чужое здесь все, до сих пор не привык, и привыкать не хочется. Иной раз проснешься утром и не спешишь глаза открывать. Лежишь и прислушиваешься, как чирикают воробьи на ветках, совсем как у нас чирикают. И сердце замирает, вдруг сейчас мимо окон проедет автомобиль или заговорят на родном языке.