С Туполевым Шура был действительно в добрых отношениях, неоднократно встречался с ним, в том числе и в рабочей обстановке. Не случайно в деле находился протокол очной ставки между ним и Туполевым. Андрей Николаевич все категорически отрицал, в том числе и причастность Фрадкина к выдаче иностранцам каких-либо секретов. По той простой причине, что Александр Ефимович просто не мог ничего знать, поскольку сам Туполев ничего такого, что составляет военную тайну, ему не сообщал. Можно себе только представить, какого мужества требовалось от генерального конструктора, чтобы произносить это «нет». Видимо, очная ставка с Туполевым оказалась для Шуры решающей. На состоявшемся после нее очередном допросе он на все вопросы следователя стал отвечать «нет».
Наконец еще один документ. Это — справка, полученная Военной коллегией Верховного суда СССР на ее запрос в связи с полной реабилитацией Фрадкина А. Е. Было это в 1954 или 1955 году. Справка подписана кем-то из начальства то ли Министерства обороны, то ли Генштаба, то ли непосредственно ГРУ. К сожалению, точно не помню.
В справке черным по белому написано, что Фрадкин А. Е. долгие годы с пользой для дела, плодотворно работал разведчиком в системе ГРУ. И самое интересное: те два француза, что якобы его завербовали, на самом деле были надежным источником информации нашего разведчика.
Кстати, в полученном нами документе о реабилитации А. Е. Фрадкина было сказано, что он умер в заключении от болезни в 1939 году. И снова, как видите, вранье.
Совсем недавно я познакомился с полученной из ГРУ справкой о службе Фрадкина А. Е. в этой организации. Содержательная часть справки состоит всего из трех строк. Вот они: «Фрадкин Александр Ефимович проходил службу в ГРУ ГШ только в период с марта 1936 года по октябрь
1937 года, после чего был уволен из рядов РККА». И все.
А мне бы хотелось услышать хотя бы несколько добрых слов о моем трагически погибшем дяде. Думаю, даже из чисто прагматических соображений это имело бы смысл. Надеюсь, ГРУ в ближайшем будущем сподобится опубликовать солидный труд под таким примерно названием: «Так работала советская военная разведка». И в нем найдется место для человека, о котором я написал.
В нашем доме висит портрет Шуры в военной форме — на гимнастерке петлицы с двумя ромбами. Каждый приходящий к нам новый человек непременно спрашивает: «Что это за человек с таким мужественным, красивым лицом?»
Для меня Александр Ефимович Фрадкин, мой Шура, как был «моим вождем», моим кумиром, так и останется навсегда».
Естественно, эта глава лишь одна страничка из великой летописи о советских разведчиках — людях высочайшего гражданского долга, мужества, профессионализма. Уверен, что с годами эта летопись будет пополняться, и мы узнаем еще множество имен героев разведчиков и поклонимся их подвигу.