— Либо входи прямо сейчас и выкладывай, что там у тебя, либо ступай во двор и меряй его шагами. Если эта проклятая половица еще хоть раз скрипнет, я взломаю пол.
О господи, он злится! Трейси еще за ужином показалось, что Тай в дурном настроении. Пожалуй, сейчас не самое подходящее время для признания.
— Входи, Трейси. По крайней мере хоть кому-то из нас станет легче, — снова крикнул он.
Ей послышался в этом сарказм, и она возмутилась. Тай умел запугать Трейси до смерти, а потом сам же и пожурить ее за то, что она его боится. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, переступила порог и остановилась на полпути к столу, когда Тай поднял глаза и сердито глянул на нее.
Напряжение этих дней: обида из-за его наплевательского отношения к ее репутации, не покидавшая Трейси ни на минуту; треволнения, связанные с желанием угодить ему на кухне; медленная пытка от его «спасибо» и выжидательного молчания — все это, вместе взятое, привело к тому, что ее расположение духа оказалось под стать его.
— В школе у меня по ведению домашнего хозяйства было «отлично», но все, что мне доводилось готовить за пределами школы, — это яичница, тосты и макароны с сыром. Мне нравится печь, но нельзя же жить на шоколадном печенье и суфле, — произнесла она со сдержанной воинственностью. — А потому я не хочу портить продукты или вынуждать тебя питаться в столовке вместе с твоими работниками, к тому же ставя их в известность, что и на этом поприще я не преуспела. — Трейси дрожала от гнева, досадуя на то, что дрожит, словно лист на ветру, от любого сильного переживания, которое бы ей хотелось выразить словами. Неприветливый взгляд Тая смягчился. — Я даже и не думала утверждать, что готовила сама. Ты прекрасно знаешь, что это не так, безо всяких моих признаний, но мне жутко не нравится, что ты все-таки вынудил меня признаться. Мне особенно мерзко на душе от того выжидательного молчания и злосчастной снисходительной жалости, которую я вижу в твоих глазах, когда ты выходишь из-за стола. Должно быть, отрадно чувствовать свое нравственное превосходство.
Тай сверкнул глазами от полученного оскорбления, но откинулся на спинку кресла, чтобы спокойно рассмотреть раскрасневшееся лицо Трейси.
— Сколько ты потратила на еду?
— Это мои деньги.
— Ты считаешь, что я чересчур требовательный и несговорчивый?
— Да. — Она еще больше завелась из-за его вопроса и заскрипела зубами, чтобы сдержаться.
Тай неторопливо поднялся, не отрывая от нее взгляда, в котором появилось что-то похожее на нежность. Трейси заморгала, стараясь побороть жжение, подступившее к глазам.