— Ремень впивается в меня.
— Это нам ни к чему, — охрипшим голосом сказал он и быстро снял с себя последнюю одежду.
Его обнаженное тело настолько заворожило ее, что она не могла отвести от него восторженных глаз.
— В чем дело, Олли? Ты и раньше видела обнаженного мужчину.
Тень скользнула по ее лицу. Видимо, он имеет в виду Мелвина. Ей не хотелось вспоминать о нем в объятиях Мэтью.
— Ты не похож на Мелвина, — доверительно сообщила ему Оливия, оплетая его своими ногами и целуя со всей страстью, которую он пробуждал в ней.
— Извини, мне не стоило напоминать тебе об этом. — Он осыпал ее поцелуями. — Я хочу, чтобы ты получила удовольствие, Оливия.
Она засмеялась.
— Удовольствие? Я обожаю то, что ты делаешь со мной!
— Правда? А я ведь еще не начинал.
— А еще я обожаю крошечные морщинки вокруг твоих глаз, когда ты улыбаешься, — сказала она.
Он смеялся, и смеялись его синие глаза.
Он стал неторопливо целовать ее соски, слегка прикусывая их губами.
— О! — простонала она с восторгом первооткрывателя. — О Мэтью! Пожалуйста, еще!
Потом он взял ее ладонь и провел ею по своему животу и ниже, пока она не коснулась его затвердевшего члена. Стыдливое смущение и желание одновременно охватили ее. Он поцеловал ее страстно и властно, словно заявлял на нее свои права. Она обхватила ногами его бедра, захваченная новыми для нее ощущениями и чувством свободы, которые они давали ей. Закрыв глаза, она потерлась щекой о его грудь и поцеловала ему сосок. Задохнувшись от острого наслаждения, Мэтью упал на нее. Они целовали и ласкали друг друга, голод одного усиливал голод другого, их взаимная страсть все нарастала. Извиваясь под ним, она со стоном повторяла его имя. Он легко скользнул в нее и вдруг почувствовал сопротивление. Острая боль исказила ее лицо. Он испуганно замер.
— Олли…
— Не останавливайся, Мэтью, пожалуйста, — взмолилась она.
Мэтью растерялся.
— Ты говорила вроде, что только однажды… но…
В ответ она приподняла бедра. И вскоре их тела уже жили в одном ритме, сливаясь в одно целое. Она чувствовала, как все глубже и глубже он проникает в нее, унося ее с собой сквозь бурю к райским высям. Туда, где она неотделима от него, но при этом еще больше становится собой…
Оливия медленно приходила в себя. Потная голова Мэтью покоилась на ее груди, и громко в унисон бились их сердца. Она провела рукой по его спине и с нежностью ощутила под ладонью выступы позвонков.
— Я и не знала, что будет так… У меня нет слов. Могу только поблагодарить тебя.
Он поднял голову. Никогда она не видела у него такого лица, открытого, беззащитного, и ее грудь сдавило от волнения. И голос его звучал по-другому.