— Совсем как ты, Корвин, — сказала Муари и, взяв меня за руку, притянула к себе.
— Ты ошибаешься, — ответил я и сел рядом.
— Обед подадут не скоро, — заметила она и ласково прикоснулась ко мне теплым плечом.
— Когда?
— Когда прикажу.
И мне ничего не оставалось, как притянуть ее к себе и нащупать застежку пояса.
На оранжевой кушетке я подарил Муари обещанную балладу, и губы ее ответили мне без слов.
Завершив трапезу (я научился искусству есть под водой, о чем расскажу подробнее позже, если в этом возникнет необходимость), мы встали из-за стола, накрытого в Мраморном зале, стены которого были украшены коричневыми и красными сетями и канатами. Длинный узкий коридор привел нас к спиральной лестнице, светившейся в темноте и уходившей далеко вниз. Спустившись на несколько ступенек, Рэндом энергично воскликнул: «К черту!», сошел с лестницы и поплыл рядом.
— Так быстрее, — пояснила Муари.
— Слишком долго идти, — согласилась Дейдра, которая, естественно, не раз спускалась по такой же лестнице в Эмбере.
Мы присоединились к Рэндому и минут через десять достигли дна. Я вновь стоял на ногах, и тело мое не стремилось всплыть. Несколько небольших факелов, расположенных в нишах, тускло горели, освещая окружающее нас пространство.
— В чем тут дело? — спросил я. — Почему в той части океана, которая является отражением Эмбера, вода подчиняется иным законам?
— Потому что так должно быть, — сказала Дейдра, и ответ ее вызвал во мне раздражение.
Из огромной пещеры, в которой мы очутились, по всем направлениям уходили тоннели. Мы свернули в один из них. Идти пришлось довольно долго, и в самом конце пути нам стали встречаться боковые ответвления, входные отверстия которых были закрыты решетками или дверьми. У седьмой по счету двери мы остановились.
Высеченная из цельной каменной плиты, обитая металлом, она была раза в два выше моего роста, и, глядя на нее, я невольно вспомнил легенды о тритонах.
Затем Муари улыбнулась — и улыбка эта предназначалась мне одному, — вытащила большой ключ из связки, висевшей у нее на поясе, и сунула его в замочную скважину. Однако открыть дверь ей не удалось: то ли силенок не хватило, то ли в помещение давно не входили.
Рэндом что-то проворчал, откинул руку Муари в сторону, взялся за ключ, небрежно повернул его и, услышав громкий щелчок, толкнул дверь ногой.
Мы увидели большую комнату, похожую на танцевальный зал. Черный гладкий пол блестел, как стекло. На полу был выложен узор, который назывался Лабиринтом.
Холодный огонь сверкал, дрожал и переливался, непрерывно меняя очертания. Его ажурный рисунок, в котором чувствовалась неведомая сила, почти целиком состоял из кривых линий, и лишь в центре проглядывались две или три прямых. Он напоминал мне фантастически сложную головоломку, только непомерных размеров, которую можно было решить, водя карандашом (или ручкой, если на то пошло) по бумаге, чтобы куда-то попасть или откуда-то выбраться. Мне даже показалось, что я слышу слова: «Начало здесь», — и я невольно посмотрел в противоположный конец комнаты, заодно прикинув размеры Лабиринта. Он был ярдов сто пятьдесят в длину и сто в поперечнике, не меньше.