Так как пылевики не спешили перестраиваться и продолжали толпой нападать на вампира, Ройсу самому пришлось развернуться и встать плечом к плечу с Пирсом. Джер оказался надежно прикрыт их спинами. Дело пошло веселее, ведь соотношение сил получилось вполне приемлемым: два меча телохранителя на два меча легионеров Мергатока. Да и Пирс благодаря своей скорости и отменной реакции успевал отвлекать не только своих противников. Ройс довольно быстро пронзил очередного воина, пытавшегося зайти сбоку. А вот тот, что остался стоять с ним лицом к лицу, парня немного нервировал. Он был гораздо крупнее своих товарищей и отличался значительной силой, вкладываемой в каждый удар. У телохранителя никак не получалось его достать. Помучившись некоторое время, Ройс решил заняться пока остальными.
В следующие несколько минут боя молодой человек сделал для себя два важных вывода. Первый: он ни за что не хотел бы сойтись с Пирсом в смертельном поединке. В отличие от своего бывшего напарника, этот вампир не делал ставку лишь на необычайную скорость, он сражался действительно профессионально, применяя множество финтов, ложных выпадов и сложных связок. И второе: если бы была такая возможность, то самого крупного легионера Мергатока Ройс тоже с удовольствием оставил бы кому-нибудь другому. К сожалению, к его желаниям никто не прислушивался.
Едва телохранитель проткнул тех двух пылевиков, что были поменьше, Пирс вышел из боя и свалился прямо на травку на обочине дороги. Он счел, что с одним противником Ройс и сам, поднатужившись, справится. Вампир слишком вымотался в первые минуты боя, сдерживая превосходящие силы, даже с его отменной реакцией это было чрезвычайно сложно. А еще он прикинул, что будет только мешать человеку, крутясь сбоку, как назойливая муха, к месту и не к месту вмешиваясь со своими атаками. Все же вдвоем, не притершись друг к другу, сложно сражаться против одного мастера. Они обязательно запутаются, совершат пусть мелкую, но ошибку, которой тот может воспользоваться. Не всегда правильнее наваливаться толпой.
Ройс тоже все прекрасно понимал, только его мучил вопрос: почему он? Как так получилось, что лишь его мечи могут нанести вред опасным легионерам? Он чувствовал, что руки уже начинают дрожать от усталости; тело ныло, умоляя о передышке, дыхание сбивалось, а в голове стучали тысячи мелких молоточков. Зато оставшийся пылевик по-прежнему был свеж и бодр и не испытывал никаких неудобств. Продолжительность боя совсем не сказалась на его четких, выверенных движениях и силе ударов. Легионер легко обвел зажатый в левой руке Ройса меч и выбил его, откинув на несколько шагов в сторону.