Вышколенные санитары Бертрана ждали своего шефа и всех остальных возле открытых дверей лифта. Гроб с Гудаевым они закатили в кабину. Их раненого товарища с ними не было. Очевидно, его увезли в операционную или еще куда-то. Втолкнув Аню внутрь лифта, Демидов первым делом деловито приоткрыл полированную половину крышки, чтобы убедиться, что их «покойник» никуда не сбежал.
– Доктор, вы с нами? – резко спросил Демидов.
– Вы с ума сошли?! – впервые за все это время вспылил Бертран. – На мою клинику напали какие-то бандиты! Среди персонала наверняка уже есть убитые и раненые, а я буду с вами прощаться?! Вас проводит мой человек. И да поможет вам бог в ваших делах… Да, учтите, вне зависимости от того, позвоню я в полицию или нет, они все равно приедут. Времени у вас немного, так что торопитесь!
Доктор сказал что-то одному из стоявших рядом санитаров. Тот кивнул, шагнул в кабину и нажал кнопку с надписью «mort». Двери лифта с легким скрежетом закрылись, и кабина плавно поползла вниз.
Помещение морга, к удивлению Демидова, которому доводилось посещать подобные заведения в России, больше напоминало раздевалку в спортзале. Никаких грубых оцинкованных столов или старых каталок с лежащими на них телами, кое-как покрытыми застиранными простынями, из-под которых торчат белесо-желтоватые пятки мертвецов, ни специфичного запаха. Чистое просторное помещение, освещенное дежурным светом. Вдоль стен, выложенных светлым кафелем, стояли большие металлические шкафы, выкрашенные в грязно-зеленый цвет, с большими выдвижными ящиками, на манер комодных.
Едва они вышли из кабины и санитар начал торопливо выталкивать каталку со стоящим на ней гробом, Аня вцепилась в руку Демидова. Только теперь Купец понял, что за эти несколько дней девушка пережила столько, сколько ей не пережить за всю оставшуюся жизнь. И было очень похоже на то, что посещение морга становилось для нее последней каплей в чаше испытаний. Почему-то вспомнились ее слова о том, что у человеческого мозга есть такая особенность: чтобы оградить себя от какой-нибудь страшной информации, он включает особый защитный механизм, и человек сходит с ума. Причем процесс этот необратимый.
«Как бы она не спятила изо всех этих приключений», – тревожно подумал Купец.
– Ну-ну-ну, Анюточка, – как можно ласковее проговорил он, пытаясь погладить Корнейчик по голове. – Ты чего, маленькая, покойников, что ли, испугалась? Так они все по ящикам расфасованы. И вообще, послушайся доброго совета: бояться надо живых, а не мертвых.
Корнейчик ничего не ответила, она только еще сильнее прижалась к Демидову, словно прося у него защиты.