Виктор Карпов
ДОЛГАЯ ДОРОГА В ЛИЕНЦ
«Я Петр Павлов, так меня хотел назвать отец по имени первых апостолов Петра и Павла», — писал мне казак из маленького хуторка Липова Калитвенской станицы. Пусть будет так.
Еще в 1919 году новые власти переименовали станицы на волости — чтобы казачьих названий не было, искореняли. Тогда эту дурь наши пытались объяснять местью Троцкого и компании за поход Мамантова да восстание верхнедонцов. Еще шутили по поводу замирения вешенцев с красными: «Припекеть и их, кобеля и того научили лизать свой зад…» (это когда куцему намажут гардалом под хвостом).
Первым председателем Калитвенской волости назначили Мирка Немальцева — казака нашей станицы. Доверили, как политическому заключенному: он был в ссылке на Лене после 1905 года. Вахмистр Немальцев в Юзовке (которая теперь Донецк) перед строем призвал станичников не выступать против взбунтовавшихся шахтеров, не выполнять полицейские функции. Не долго он председательствовал. Не смог выдержать террора ДонЧека, ОГПУ, которые постоянно и безвозвратно забирали казаков, заказывая волостному правлению новые списки заложников к следующему наезду.
Окончательным толчком к отказу от председательства стало следующее. На престольный праздник в станичный храм прибыло много верующих с хуторов — пардон, деревень! — волости. Служба шла и на улице. А тут комиссар продотряда Самбуров с комбедами — надо, мол, разогнать молящихся, работать де мешают. Обнаружили в одном месте 6 мешков зерна в соломенной крыше сарая, а хозяева в церкви, молятся. Служба же в престольный день долгая…
Командир продотряда Сердюков построил отряд и выступил: «Товарищи бойцы! Мировая контра…» — ну и так далее. Мол, разогнать богомольцев! Но тут в комнату, где заседал Немальцев, ворвался зам. председателя волости Роман Павлов, с криком: «Это вы дали согласие разогнать женщин, детей и стариков?» И уже вслед выбегающему председателю — «Нам не простит ни народ, ни история!» Только сейчас, почувствовав поддержку, председатель остановил Сердюкова.
С того случая Марк Федорович, ссылаясь на болезни, неграмотность и т. д., отказался от волости. Съездил на бывшую станичную толоку в Нижнерепную (от этого хуторка уже ничего не осталось), перевез туда в балку Репную, что впадает в речку Лихую, свой курень. К нему присоединились еще две семьи со станции, а также из соседних хуторов Липова, Богданова и Трифонова. Тошно им стало жить в родных местах. Так и образовался в балке, где ручей, хутор Немальцев.
Так по рассказам отца, а в 30-е годы и по своим наблюдениям, знал казачонок Петр, каково жить под большевицкими оккупантами.