– Не стоит привлекать к себе внимания даже такими мелочами, – сказала я ей. – Лучше, чтобы нас никто не остановил.
По дороге Темникова стала понемногу приходить в себя, впечатление от первоначального шока немного улеглось, и вопросы, касающиеся ее личной безопасности, посыпались из Елены Константиновны градом:
– Скажите, а вы уверены, что меня никто здесь не видел?
– Нет, – ответила я. – А вы что, знакомы с соседями?
– Нет, но мало ли…
– Вы вообще часто здесь бывали?
– Нет, в основном мы встречались у меня. Мне никогда не нравился этот дом…
Дом Бабурина и впрямь показался мне громоздким уродцем, выстроенным без всякого намека на эстетический вкус.
– А меня точно не вызовут в милицию? – не успокаивалась Темникова.
– Вполне может быть, что и не вызовут. В конце концов, вы ему никто, – произнесла я совершенно обычную и юридически верную фразу, но Темниковой она все-таки не понравилась.
– Официально вы не зарегистрированы, о вашей интимной связи мало кому известно, о том, что Кристина являлась вашей совместной дочерью – тем более… Разве что как компаньонку по концерну опросят, но это формальность. Если хотите сохранить в тайне вашу романтическую связь, можете просто помалкивать. Думаю, Владимиру Николаевичу и прочим не придет в голову сдавать вас с потрохами.
Произнеся «и прочим», я вдруг поняла, что всех прочих остался один только Куропаткин. Которому, кстати говоря, совсем не мешало бы сообщить о случившемся. Но только не по телефону.
Ильичев, услышавший мою последнюю фразу, но так и не уловивший ее смысла, поскольку в полуобморочном состоянии привалился сзади к подголовнику, лишь поднял брови, поводил ими и неопределенно кивнул.
В конце концов, мы довезли Темникову до дома, и мне пришлось проводить ее до квартиры, поскольку Елена Константиновна наотрез отказывалась входить в подъезд в одиночестве. Дома я посоветовала ей напиться успокоительного и лечь хорошенько отоспаться, выбросив пока что из головы даже проблемы, связанные с похоронами дочери. В конце концов, нынешние похоронные конторы практически все организационные моменты берут на себя, были бы деньги. А в том, что у Елены Константиновны они имелись, я не сомневалась.
* * *
Куропаткин позвонил сам, причем ближе к вечеру.
– Надо бы встретиться, – глуховато произнес он в трубку.
Я обратила внимание на то, что Николай Иванович позвонил на сотовый мне, а не Ильичеву.
– Можете подъехать, – предложила я.
– Куда? – уточнил Куропаткин.
– В Монастырский.
– Нет, – просто ответил Куропаткин, и в его интонациях прозвучал категорический отказ.