Жуть. Бр-р.
Сквозь щель между досками на веранде проросло дерево. В доме царила тишина. Казалось, тут даже птицы не поют.
Дети прижались к Игорю. Он осторожно подошел к скелетам.
— Здрасьте… — вырвалось у Морозова, и он прикусил язык. Нашел время шутить.
Игорь обошел мертвых хозяев, заглянул внутрь домика.
Запах сырости. Покосившиеся двери, пустые окна.
Игорь тихонько постучал посохом по дверному косяку. В тишине кто-то зашуршал, маленькая серая тень метнулась по полу. Мышь.
Морозов пошарил по стенам, нашел в углу две ржавых лопаты.
— Понятно. Жили были дед да баба… — еле слышно пробубнил Морозов.
Он обошел хутор по кругу, раздвигая заросли. Дети неотступно следовали за ним, вперед не лезли. На заднем дворе валялась пожелтевшая сетка-рабица и ряд клеток вдоль стены. Глядя на мелкие косточки, валявшиеся за прутьями, Морозов добавил:
— И была у них курочка-ряба. — Помолчал. — Ладно, ребята. Тут отдохнем. Только надо одно дело сделать.
— Какое? — ёжась, спросил Колька.
— Важное…
Игорь вернулся к входу. Вытащил лопату, ту, что была в наиболее приличном состоянии. Вышел на заросший огород и начал копать яму. Вскоре к нему молча подключились дети. Вместе они отрыли вполне приличную могилу. Морозов осторожно освободил останки хозяев от виноградных веток. Кости развалились, и вместе с этим ушла из них вся жуть. В углу веранды нашелся подгнивший брезентовый тент. В него Игорь завернул кости горемычных эстонских хуторян и уложил их в яму. Не зная, что сказать, просто махнул рукой: прощайте, мол. Забросал могилу землей, соорудил простенький крест из веток.
— Вот и ладно, — устало выдохнул он.
— Зачем это? — только теперь спросил Коля.
— Положено так. И… ведь больше не страшно, правда?
Мальчишка серьезно кивнул.
Игорь потянулся, чувствуя, как болит все тело.
— Пошли в дом. Только осторожно… — последние слова он крикнул в спины убегающим пацанам.
Хутор, несмотря на первое впечатление, сохранился вполне прилично. Крыша в нескольких местах провалилась, но бревенчатые стены держались, хоть и покрылись густым мхом. В оконцах сохранились помутневшие стекла. Правда, в комнатах было сыро… но все лучше, чем под открытым небом.
Игорь обратил внимание, что в этом хозяйстве все лежит на своем месте. В большом платяном шкафу на плечиках висели ветхие платья и несколько пиджаков, жестоко обожранных молью. Там же обнаружился свитер, грубый, тоже побитый насекомыми, но все же годный. На длинной полке стояли книги, запылившиеся, пожелтевшие. Здесь крепко поработали мыши: пол был усыпан бумажной трухой и пометом. С покосившейся тумбочки сполз, опершись на стену, телевизор. В гостиной стояли большая кровать и диван с позеленевшей от плесени обивкой. Посреди дома возвышалась большая, облицованная плиткой печь. Скудный свет, проникавший через заросшие плющом окна, создавал в комнатах таинственные зеленоватые сумерки.